У него из горла вырвался какой-то сдавленный звук. Беатрис могла бы
– Это означает только одно… Я все делаю неправильно.
– Как так может быть? У тебя же огромная практика.
И в это мгновение у нее из памяти всплыли его слова о том, что он совсем не заслужил такую репутацию, с которой вынужден жить, и Беатрис шокированно подняла на него глаза.
– Ты этим занимался когда-нибудь раньше? – спросила она.
Она знала, что Грей
– Несколько раз, было дело. Только не с неопытной девственницей. – Затем его плечи прекратили трястись, и он заговорил очень мягким голосом: – И совершенно точно никогда с женщиной, которую я хотел бы так, как хочу тебя.
От его нежных слов ей стало приятно и, что странно, изменились и ощущения внутри: его плоть больше не казалась нагло вторгающейся в ее тело.
– Ты не возражаешь, если я… м-м-м… немного подвинусь?
Грей застонал и пробормотал что-то себе под нос. Ей показалось, что он сказал: «Господи, спаси и помилуй». Но четко он произнес совсем другие слова:
– Двигайся так, как хочешь, если тебе это поможет. На самом деле… – Он взял одну ее ногу, приподнял колено и спросил: – А вот так лучше?
– Да… думаю, что да.
Беатрис сама приподняла второе колено и стала экспериментировать, немного двигаясь под ним. Грей застонал и проскользнул глубже в нее – и внезапно у нее возникли совершенно поразительные ощущения. Очень… приятные.
– О да! Гораздо лучше.
Он смотрел на нее сверху вниз и явно чувствовал удовлетворение.
– Еще? – спросил он, тяжело дыша и покачиваясь над ней в очень провокационной манере, и при этом его мужское естество то входило в нее, то выходило. Взад и вперед, взад и вперед.
Теперь Беатрис тяжело дышала и хватала Грея за руки:
– Гораздо,
Чем дальше он входил в нее, тем лучше становились ощущения. Ее поразил тот жар, который накатил на нее, она выгнула спину и прижалась к Грею. И те восхитительные ощущения, которые она впервые испытала днем, когда они вместе были на той поляне, теперь вернулись. Хотя в первое мгновение они показались ей приглушенными, не такими сильными и не такими яркими, как днем. Но они все равно были, скрываясь под поверхностью, как эхо удовольствия, которое помнило ее тело.
– Мне кажется, что я в раю, а ты – ангел, спустившийся с небес, – с трудом произнес Грей.
– Ангелы… не занимаются такими делами, – не могла не указать она.
– Значит, падший ангел, – хрипло сказал Грей и потерся лицом о ее волосы. – Упавший прямо мне в объятия.
Беатрис качалась под ним, подстраиваясь под его возвратно-поступательные движения, и восхитительные ощущения стали напоминать яркие вспышки молнии, только вспышки эти происходили у нее в крови, у нее в теле и были такими чудесными…
Может, Грей был прав – и это
– Я тебя… поймаю, – прошептал Грей, совершая все более сильные толчки и заходя в нее все глубже с каждой следующей фрикцией. – Верь мне, моя милая. Просто… расслабься.
И Беатрис расслабилась. Она полностью отдалась радости ощущений – Грей был внутри ее, и она позволила ему утянуть себя вместе с ним в это безумие. Это было
Только Грей мог вызвать это землетрясение. Судя по тому, как он вскрикнул, глубоко входя в нее, а потом вдруг замер и напрягся, она тоже была способна вызвать ответную реакцию и у
– Мой падший ангел, – выдохнул он, изливая свое семя внутрь ее, а затем всем телом в бессилии рухнул на ее тело. – Теперь ты моя.
И это на самом деле было так.
А когда до Беатрис наконец дошло, что случилось между ними, она, к своему ужасу, разрыдалась.
Глава 20
Грей забеспокоился. Он сделал ей больно?
Его все еще трясло от силы испытанного оргазма – никогда раньше с ним такого не случалось, не было таких сильных ощущений. Ему было очень сложно снова начать четко мыслить, потому что испытанное удовольствие не отпускало, невероятные ощущения продолжались, но он должен был позаботиться о женщине, лежавшей рядом с ним.
– Беатрис… – прошептал он. – Что-то не так?
Казалось, что дышит она с трудом, Грей видел, как она ртом ловит воздух.
– Я не ожидала, что это будет так… так…
– Некомфортно? – подсказал он.
Она покачала головой.
– Так восхитительно! – воскликнула Беатрис и опять заплакала.
Грею потребовалось мгновение, чтобы понять ее. До него не сразу дошли ее слова. Затем он с облегчением скатился с нее и с трудом сдержал смешок. Он подпер голову рукой, лежа на боку и глядя на нее.
– Прости, дорогая. Я думал, что все испортил.