Как стать оруженосцем (СИ)

   - Видишь ли, Джон, - обратился к нему предводитель, - опять скупые попались. Не могут войти в положение неимущего человека. Того не понимают, что в этом мире за все приходится платить, в том числе и за ужин. Приступай.

   Старичок окинул взглядом пленников. Выбрал Владимира - он стоял чуть поодаль - и направился к нему. Тот похолодел, поскольку в руках у старичка неведомо откуда вдруг появилась довольно длинная рогатка. Бросил взгляд вправо-влево, намечая пути к бегству, как вдруг старичок остановился. Взял свою рогатку за два конца и слегка повел ею над вытянутой рукой предводителя, в которой тот сжимал данный ему Владимиром золотой. Оказавшись прямо над ладонью, свободный конец рогатки дергнулся вниз, согнулся и замер в таком положении. Старичок удовлетворенно крякнул. После чего повторил свои действия справа, слева и снизу от кулака. И каждый раз, когда свободный конец рогатки оказывался напротив кулака, он сгибался (влево, вправо, вверх) и застывал.

   Оставшись довольным результатом тестирования своего агрегата, старичок направился к Владимиру и тщательно его "обыскал". Конец рогатки остался неподвижным, а Владимир умолял неразменный золотой оставаться в кулаке вожака. Если он оттуда исчезнет, объявится в кармане и будет найден, то...

   Старичок глянул в сторону предводителя, пожал плечами и направился было к Рамусу, как вдруг кто-то заметил:

   - Джон, уже полночь...

   Эти слова странным образом изменили обстановку.

   Предводитель воскликнул: "Так что же мы стоим? Прошу к столу, гости дорогие! Устали, должно быть, с дороги? Проголодались? Ну так это поправимо!" Затем сунул Владимиру его золотой, подхватил под руку и повлек к столу.

   Люди из его ватаги, с веселыми воплями, точно так же подхватив сэра Ланселота и Рамуса, подвели их к столу и усадили. Перед нашими путешественниками в мгновение ока возникли глиняные миски с огромными дымящимися кусками оленины, под стать им размером кружками с элем, рыба, хлеб, кувшины с вином, и чего там только еще не возникло!..

   Разбойники, пару минут назад стоявшие насупившись, готовые по малейшему знаку своего предводителя по меньшей мере поколотить "дорогих гостей", обратились воплощенным дружелюбием и гостеприимством. Они весело гомонили на разные голоса, тянулись со всех сторон кружками и кувшинами, придвигали снедь и, вообще, вели себя, как самые радушные хозяева ведут себя по отношению к давно не заглядывавшим к ним друзьям.

   Предводитель разбойников, которого также звали Джоном, подобрался к сэру Ланселоту и завел с ним оживленную беседу, поскольку, как выяснилось, тоже был рыцарем, хотя и...

   Владимир тоже подвинулся поближе и стал прислушиваться с другой стороны стола. Не подслушивать, а именно прислушиваться, поскольку орали и пели за столом так, что эти вопли были слышны, должно быть, за сотню миль.

   Предводитель Джон, как отмечалось выше, был рыцарем, младшим сыном древнего рода, а потому, не особо рассчитывая на наследство, решил составить себе состояние помощью меча и доброго имени. Несколько раз приняв участие в походах на сарацин, он так ничего и не приобрел, и уже было хотел отказаться от этих предприятий, переключившись на мавров, где, как ему говорили, походы гораздо выгоднее, когда во время последнего, на который согласился по дурости, угодил в плен. Как? Он этого и сам не понял.

   - Удивительный все-таки народ, эти сарацины, а их полководец вообще невообразимого ума человек. При нашем приближении, они распахнули городские ворота и покинули город все, как один человек, скрывшись в пустыне. Они даже не захватили с собой ничего ценного! Мы, естественно, с энтузиазмом принялись за раздел добычи, и, наверное, несколько увлеклись, поскольку они вернулись обратно незамеченными, взяли всех нас в плен, отобрали наши военные трофеи и преспокойно сели ужинать, посадив нас по разным темницам...

   Шло время, нас становилось все меньше и меньше... Обидно, конечно, когда не ты привозишь что-то из похода, а, наоборот, за тебя привозят выкуп, но военная фортуна - она ведь не каждый раз поворачивается спиной. Для меня же положение осложнялось тем, что выкуп за меня платить было некому, поскольку мой отец, - чего уж там, - был скупее скупого. У меня оставалась одна-единственная надежда - побег, и в мыслях о нем я проводил все свое время, остававшееся от игры в кости с товарищем по несчастью. Я недаром упоминал о военной фортуне: в этом сражении мне исключтельно повезло, поскольку я выиграл два пуда серебра, а поскольку получить его в тех условиях, в которых мы находились, не представлялось возможным, я удовольствовался распиской с отпечатком большого пальца, полученной, когда товарища выкупили, и он расставался со мной, в шутку пожелав мне подавиться этой самой распиской. Я, в свою очередь, пожелал ему никогда не увидеть родных берегов, и мы от души посмеялись, не зная, встретимся ли когда-нибудь вновь...