Как Том искал Дом, и что было потом

Примерно через час она передумала. Согласилась сделать над собой усилие. Пять минут, не больше. Ради Тома, вот. И потом, чем не случай проверить, какое впечатление произведет на мужчину новая форма ее груди. Ее охватил мандраж. Как у артистки перед премьерой. Она заперлась в ванной, причесалась, похлопала себя по щекам, одернула платье. Медленно повернулась кругом, осмотрела себя в профиль, выпрямила спину и слегка выгнула поясницу. И чуть не застонала. Рановато ей еще выгибаться. Надо сказать Тому, что никуда она не пойдет. Что она не желает никого видеть, а уж Сэмми особенно. Но тут она вспомнила давешнее выражение лица Тома. Он, конечно, расстроится. Она еще раз окинула себя взглядом в зеркале, теперь уже анфас, и вышла.

Том бежал впереди. Она шла медленно, осторожно переставляя ноги. Дойдя до Сэмми, остановилась. Руки ему не протянула.

— Привет, Сэмми.

Кажется, он совсем не удивился.

— Привет, Жослин.

Ее губы тронула легкая улыбка.

Они устроились на террасе кафе, в тени, под зонтом. Какое-то время все трое молчали.

Первой не выдержала Жослин.

— Ну? Что ты об этом думаешь? — сказала она, глядя на Сэмми поверх бокала.

Прежде чем ответить, он посмотрел на Тома:

— Отлично на тебе сидит.

— Я не про платье!

— Как-то неудобно здесь об этом говорить… Конечно, я вижу… Кое-что переменилось. Но что именно? Платье? Или твои глаза? У меня ощущение, что они не того цвета, что были раньше. Хотя не исключено, что я никогда в них толком не вглядывался. Или это я на тебя смотрю по-другому, потому что… Потому что теперь есть малый? Не знаю. Трудно разобраться.

Жослин пожала плечами. И тут же скривилась. Для пожимания плечами тоже слишком рано. Она поцеловала Тома, ущипнула его за щеку, пощекотала шею. Потом осторожненько поднялась и ушла, передвигаясь мелкими шажками. Немного старушечьими.

49 Ограбление

В конце концов Том решил, что останется с Мадлен на всю неделю. Она была очень слаба и с трудом вставала с постели. Ему не хотелось бросать ее одну. Он боялся, что, придя, обнаружит ее где-нибудь в капусте, как в первый раз. Сэмми согласился. Он помог Тому разобрать чулан и устроить там постель. Потом немного поработал сантехником в ванной комнате. Поменял краны в душе, поставил на термостат ограничитель на 38 градусов по Цельсию. Том лично проверил. Вода была как раз нужной температуры. Просто блеск.

Назавтра к концу дня Сэмми отвез его в вагончик, собрать вещи. Дверь оказалась распахнутой настежь. Внутри царил бедлам: все перевернуто, вещи брошены на пол. Одежда, школьные тетради, книги — все было истоптано, изорвано… Том прижался к Сэмми. Впервые в жизни. И Сэмми обнял его крепко-крепко. Он вдруг ощутил себя папой — незнакомое и до странности волнующее чувство. Они вышли на улицу, чтобы спокойно обдумать, что делать дальше. Итак, дверь сломана, значит в любую минуту сюда может войти кто угодно. Следовательно, надо все перевезти в другое место. Сэмми сходил за картонными коробками, и они забили ими весь катафалк. В последний момент Том залез под вагончик и достал черную шкатулку. Между собой они договорились, что пока не будут посвящать Джос в детали происшедшего. С подобными новостями лучше не спешить. У Мадлен они сложили коробки в бывший курятник. Заодно Том показал Сэмми сундук с комиксами. Тот как-то странно сморщился. Как будто о чем-то вспомнил, хотя и сам не понимал о чем…

В тот вечер Сэмми засиделся допоздна. Том без конца принимался плакать. Мадлен догадалась, что что-то случилось. И потребовала объяснений. Она даже встала с постели, обняла Тома и стала его баюкать, напевая детскую песенку. А потом рассказала, что у нее как-то тоже все украли. Но плакать не надо, мужичок. Только глаза зря испортишь. Вот она проплакала всю жизнь, как кающаяся Магдалина[11]. И что она с этого получила? Слезящиеся глаза и прозвище, как у кекса! Сам подумай, стоило оно того? Но теперь со слезами покончено. Потому что теперь она нашла их. Сразу двух самых заботливых внучат…

Пока она говорила, слезы заливали ей лицо. Но Мадлен этого не чувствовала. Она улыбалась с самым невозмутимым видом…

Том и Сэмми переглянулись. Бедняжка, теперь уж она точно перебралась по другую сторону. И скорее всего, не найдет дороги обратно.

50 Джос переживает

Джос возвращалась через два дня, и надо было ее подготовить.

Том позвонил ей и рассказал об ограблении. И объяснил, что они с Сэмми собрали все, что осталось в вагончике, и сложили у бабушки его приятеля. Сэмми нахмурил брови и махнул рукой, требуя передать ему трубку. «Подожди, тут Сэмми что-то хочет тебе сказать». И Сэмми предложил: если она не найдет ничего лучше, он готов уступить ей на несколько дней свою квартиру. Она расхохоталась. И вместо ответа процедила: «Да за кого он себя принимает?» Он не стал настаивать. Но про себя подумал, что у этой бабы и впрямь мозги набекрень. И повесил трубку. Тому он ничего не сказал.

Через два дня она сама позвонила. И спросила, можно ли заехать за ключами. Срочно.