Как украсть миллион. Жизнь и удивительные приключения Бенвенуто Челлини, гения Возрождения

– Ну-с, любезнейший, – сказал ему председатель, – твои бесчинства и дебоши давно будоражат весь город. Один раз ты уже привлекался к суду за избиение ни в чем не повинных людей, но, видно, того урока тебе было мало. Теперь ты совершил нечто невообразимое: напал на этих достойнейших граждан (судья показал на Сальвадоро и Микеле) прямо в их лавке. Причем, ты специально готовился к этому нападению, поскольку, как следует из свидетельских показаний, а свидетелей по делу много, ты был вооружен до зубов. В результате ты чуть не до смерти убил двоюродного брата этих почтенных людей, который пытался, на свою беду, урезонить тебя добрым словом: бедняга не смог даже прийти на наше заседание! Ты совершил серьезное преступление, и ответишь за него по всей строгости закона. Есть ли у тебя какие-нибудь оправдания? Хотя, вряд ли они могут быть для такого вопиющего безобразия!

– Ваша честь… – начал говорить Бенвенуто, но заместитель председателя перебил его:

– Господин главный судья, обратите внимание, во что одет этот проходимец! Что за одежду он на себя напялил? Какая-то немыслимая куртка со шнурками и капюшоном, а где головной убор? Может быть, он снял его при входе в зал заседаний? Где твой головной убор, юноша? Нет его? Я так и знал! Господин главный судья, я считаю, что подсудимый своим внешним видом бросает вызов обычаям, принятым в нашем городе!

– Погодите, коллега! Что вы смешиваете все в одну кучу? – недовольно проговорил третий судья, Джулиано, для возлюбленной которого Бенвенуто сделал когда-то перстень и серьги, и от которого получил недавно еще один заказ. – Господин главный судья приказал подсудимому высказаться по существу дела. Мы слушаем тебя, юноша, но помни, что каждое твое слово будет взвешено на весах правосудия.

– Ваша честь, и вы, уважаемый суд, все было совсем не так, как рассказали эти два… гражданина, – Бенвенуто кивнул на Сальвадоро и Микеле. – На самом деле, я и не собирался нападать на них. Я шел в свою новую мастерскую, которая находится в центре города недалеко от лавки и мастерской этих… граждан. Когда я проходил мимо, они стояли на улице, и я, клянусь Распятием, не задел их ни взглядом, ни словом, ни прикосновением! Они сами начали меня оскорблять, а после появился их брат Герардо, который специально толкнул на меня своего осла, нагруженного кирпичами, так что у меня отдавило ноги, а это наглец Герардо еще и насмехался надо мной.

– Врет он, ваша честь! – выкрикнул Сальвадоро.

– Все это – ложь! – подал голос Микеле.

– Помолчите! – оборвал их Джулиано. – Вас мы уже выслушали!

– Но это он атаковал нас! – не унимался Сальвадоро.

– Напал внезапным образом! – присоединился к нему Микеле.

– Набросился! – добавил Сальвадоро.

– Накинулся! – вставил Микеле.

– Господин председатель! Потерпевшие проявляют неуважение к суду! – возмутился Джулиано.

– Соблюдайте тишину в зале, иначе я оштрафую вас! – грозно сказал председатель.

– Итак, юноша, – продолжал он, обращаясь к Бенвенуто, – ты утверждаешь, что не виноват. Однако ты пришел к потерпевшим с оружием? Они говорят, что у тебя в руках был здоровенный тесак.

– Вот этот тесак, ваша честь, – Бенвенуто достал из-за пояса свой маленький ножик. – Если бы я собирался напасть на этих господ, разве не должен я был обзавестись оружием пострашнее? Тем более что там была целая орава их родственников; да вон они сидят в зале!

– А ты – хитрец! – сказал председатель. – На все у тебя есть ответ. Но их брат все-таки пострадал от твоей руки.

– Да, я дал ему пощечину…

– Врет, он ударил его кулаком! – возмущенно выкрикнул Сальвадоро.

– В голову кулаком ударил! – подтвердил Микеле.

– Виноват, ваша честь. Действительно, я ударил его кулаком, – сознался Бенвенуто. – Это потому, что я не помнил себя от гнева. А вообще-то я хотел дать ему пощечину.

– Опомнись! – перебил его Джулиано. – Что ты такое говоришь! Да будет тебе ведомо, что удар кулаком расценивается законом как незначительный проступок, как следствие излишней горячности. Но пощечина – совсем иное дело. Пощечина – это оскорбление, несмываемая обида, позор; человека, давшего пощечину, ждет тюремное заключение или большой денежный штраф.

– Пощечину, именно пощечину я хотел ему дать! – упрямо сказал Бенвенуто. – Как еще наказать подлеца, издевающегося над тобой? Сколько негодяев, совершая подлости, пытаются казаться порядочными людьми, – а сколько таких среди тех, кто поплевывает на нас с высоты своего положения! Но пощечина сорвет маску с подлеца, увидят все, что он подлец, – и тогда ни власть, ни богатство не спасут его от презрения и осмеяния. Поистине, для негодяя пощечина – хуже чем удар кинжалом.

– Предерзкий молодой человек, – пробормотал председатель суда.

– Оставь свои рассуждения для друзей! – прикрикнул на Бенвенуто Джулиано. – Факт остается фактом: ты ударил двоюродного брата потерпевших кулаком, а не пощечину ему дал.

– Но зачинщик драки все-таки этот юнец! – воскликнул заместитель председателя суда. – В зале находятся свидетели, видевшие это.