Как управлять поместьем: пособие для попаданки (СИ)

А ведь вате можно найти весьма широкое применение — да хоть в тех же средствах гигиены, в которых нуждается каждая женщина. Ватные диски, ватные палочки — здешний народ пока и не догадывается, насколько удобным может быть их использование. Но если мы наладим их производство, то уж как-нибудь сумеем это объяснить.

Из второго номера газеты я узнаю о разведении картофеля по способу Бинкума — картофельные кусты вместо простого окучивания, лучеобразно пригибались к почве и обсыпались мягкой землей. Правда, опыт этот обозначался как неудачный, а значит, и перенимать его нет никакого смысла.

В этой же газете я нахожу заметку о выпускниках северной учебной фермы, которая, оказывается, существует в нашей губернии уже десять лет. Особенно заинтересовывает меня некий Медведев из государственных крестьян, который отличился как по поведению, так и по успехам в науках, и удостоился фирменного кафтана из темно-зеленого сукна и денежной премии в тридцать рублей. Вот бы такого выпускника да к нам в Даниловку! Но пока об этом приходится только мечтать — денег на аттестованного агронома или зоотехника у нас еще нет.

Над третьим номером газеты я позорно засыпаю, хотя речь в нём идет как раз о личной гигиене, а именно — о чистке зубов. Оказывается, тут можно найти и зубные щетки, и жидкость для полоскания рта, и порошки для чистки. Ничего подобного в поместье я не видела. Я погружаюсь в сон как раз после того, как наказываю себе съездить за этими товарами в город в ближайший же ярмарочный день.

А уже во сне я вижу, как у нас в Даниловке функционирует завод по производству всевозможных изделий из ваты — гигиенических и медицинских средств, фуфаек, подушек и матрасов, мягкой мебели и даже детских игрушек. Нью-Васюки, не иначе.

22. Тот самый Лисенко

Бывшего тайного агента Императорской магической службы господина Лисенко мы отыскиваем неожиданно легко — оказалось, что с ним знаком наш доктор. Выйдя в отставку, он поселился в городке Никольске, где обзавелся собственным доходным домом.

Мы решаем не вступать с ним в переписку — вряд ли столь искушенный в секретных делах человек доверит важную информацию бумаге, — и решаем осчастливить его своим присутствием.

Всё то время, что мы едем в крытых санях до Никольска, Глафира Дементьевна недовольно кряхтит и ругает провинциальные дороги. И ухабов-то тут не в пример больше, чем в центре, и кучер-то неумеха. А уже перед самым городом вдруг вперивает в меня любопытный взгляд:

— Анна, в вашем-то времени дороги каковы? Поди, не в пример лучше?

А я не сразу нахожу, что ответить. Вряд ли сумею правильно рассказать ей про асфальт — да и от того, что дорожное покрытие стало другим, качество российских дорог отнюдь не везде стало лучше.

Но она и не требует ответа. Напротив, сама же говорит:

— Нет, не отвечай. Меньше знаешь — лучше спишь.

Евграф Степанович Лисенко принимает нас в небольшой гостиной — обставленной со вкусом, но отнюдь не новыми вещами. И костюм самого хозяина тоже явно повидал немало.

— Желаете снять квартиру? — оживляется он, когда горничная, доложив о нас, удаляется. — Смею заверить вас, что ничего лучше вы в Никольске не найдете! — он отдергивает бархатную штору, давая нам возможность полюбоваться красивым видом из окна. — Торговые ряды — в двух шагах, а на соседней улице — дом самого градоначальника.

Но мы вынуждены его разочаровать, и когда мы сообщаем о цели своего визита, его изборожденное морщинами лицо недовольно вытягивается.

— Сожалею, сударыни, что вам пришлось проделать столь дальний путь, но, право же, вам следовало написать мне сначала. Я сразу сказал бы вам, что ни о каком маркизе Паулуччи я знать не знаю, да кабы и знал, то по долгу службы всё равно ничего рассказать бы не смог. Так что простите, но ничем помочь вам не смогу.

Он поднимается из-за стола, давая понять, что разговор окончен, но тетушка и не думает последовать его примеру. Она лишь поудобнее устраивается в кресле.

— Любезнейший Евграф Степанович, есть у нас надежнейшие сведения, что как раз вы только и можете нам про этого негодяя Паулуччи рассказать. И до тех пор, пока вы наше любопытство не удовлетворите, мы и с места не тронемся. Нет-нет, не возражайте. Я понимаю — вы работали в тайном сыске и привыкли держать язык за зубами, но в этом деле, уже поверьте, вам с нами таиться ни к чему. Вы теперь в отставке, а мы вам слово дадим, что о нашем разговоре никто не узнает. На вас ссылаться не станем.

Он багровеет и подносит к лицу платок.

— Сударыня, я уже сказал вам, что не намерен…

От волнения у него перехватывает дыхание, и он тянется к стоящему на краю стола стакану с водой. Даже со своего места я вижу, как дрожит его рука.

— Чего же вы так волнуетесь-то, голубчик? — вопрошает тетушка. — В нашем с вами возрасте это не полезно. А водичку, ну что же, попейте, — взмах ее руки, и стакан сам скользит по столу.

Хозяин, кажется, этому не удивляется. Он только бросает тоскливый взгляд в нашу сторону и вздыхает: