Как управлять поместьем: пособие для попаданки (СИ)

— Надеюсь, он нравится вам? — он разглядывает меня слишком откровенно.

— Да, он восхитителен, — признаю я. — Только, боюсь, я не могу его принять. Это слишком дорогая вещь, чтобы можно было дарить ее просто так.

Аркадий хмурится.

— Я думаю, вы понимаете, Анна Александровна, что подарок сделан не просто так. Я искренне надеюсь, что вы согласитесь стать моей женой.

Это звучит так старомодно, но трогательно, что мое сердце невольно смягчается. Но намерения не изменяются — было бы глупо выйти замуж за человека, от одного взгляда которого меня бросает в дрожь.

— Извините, Аркадий Константинович, — я предпочла бы обратиться к нему просто по имени, но поскольку он упрямо продолжает называть меня на «вы» и по имени— отчеству, то приходится отвечать тем же, — но я вынуждена вам отказать.

У него меняется лицо, и я спешу пояснить:

— Вы только не подумайте, что это как-то связано лично с вами. Вы — замечательный человек, но… Поймите — я не хочу пока выходить замуж.

Я надеюсь, что именно эта причина покажется ему хотя бы не обидной. Пусть думает, что я не против него лично, а против брака вообще как такового. Ну, могут же у меня на данном этапе быть другие мечты — начать карьеру заново, отправиться в кругосветное путешествие. Да мало ли чего может хотеть современная женщина?

Брови Паулуччи сходятся у переносицы:

— Не хотите выходить замуж? Чушь! Все женщины этого хотят! Сколько вам лет, Анна Александровна?

Я краснею от его бестактности. И вмиг исчезает куда-то вся жалость к нему. Что он себе позволяет? Мелькает мысль — проигнорировать вопрос и выставить гостя за дверь вместе с его драгоценным подарком. Но всё-таки я отвечаю:

— Двадцать восемь.

— До революции вы бы уже считались старой девой, — холодно сообщает он.

Я задыхаюсь от возмущения.

— Убирайтесь вон! — и недвусмысленно указываю на дверь. — Если вы думаете, что ваш мифический дворянский титул дает вам право меня оскорблять, то вы сильно заблуждаетесь. Мне все равно, кто вы такой — маркиз или даже князь. Кстати, если не ошибаюсь, в России вовсе не было титула маркиза. Признайтесь, вы придумали его сами? И вообще — при таких амбициях у вас и жена должна быть соответствующая — как минимум, какая-нибудь баронесса.

От его взгляда тоже уже веет холодом.

— В том, что касается титула, вы ошибаетесь, Анна Александровна. Титулом маркиза нашему роду дозволено пользоваться высочайшим указом императора Александра Третьего.

— Простите, — мне, действительно, жаль, — я не хотела вас обидеть.

Он выразительно смотрит на колье на моей шее. И как я могла про него забыть? Дрожащими руками нащупываю застежку, пытаюсь ее расстегнуть. Не получается.

Паулуччи наблюдает за моей попыткой с ледяной улыбкой.

— Жаль, Анна Александровна, что вы сделали именно такой выбор. Я надеялся, что мы с вами станем хорошей парой. Но, может быть, вы и правы — мне нужна совсем другая жена. Кажется, напрасно я столько лет пытался это отрицать. Нет-нет, не снимайте его — так будет проще…

В голосе его появляются металлические нотки, и я на всякий случай незаметно беру со стола нож для разрезания бумаги.

Но сделать ничего не успеваю. Вдруг начинает кружиться голова. Или это комната кружится? Я чувствую, как нож выскальзывает из рук.

А через секунду становится холодно. Очень холодно!

Кажется, я схожу с ума.

А потом картинки перед глазами мелькают всё быстрее и быстрее. Мужчина с вилами. Волчий вой. И наконец — возница.

5. Кто я?

— Я вас, ваше сиятельство, в усадьбу отвезу, — мужчина смотрит на меня с сомнением. — Простите великодушно, если не так к вам обращаюсь. Вы, ваше сиятельство, кабыть, не местная?

Что же, можно сказать и так. Хотя если с географической точки зрения — как раз местная, даниловская. А вот если с исторической…

Я думала, такое бывает только в книгах и в кино. Раз — и ты уже в другом измерении. Где-нибудь в Нарнии или в Хогвартсе. Я даже жалею, что не была любительницей подобного жанра и таких книжек читала мало.

Впрочем, книжки мне сейчас вряд ли бы помогли. Там героини обычно сразу понимают, где они оказались, и быстро приспосабливаются к окружающей среде. И до самого финала никто вовсе не догадывается, что на троне сидит, к примеру, не королева Елизавета, а какая-нибудь Зоя Васечкина. Но у меня таких способностей к мимикрии нет.

Если возница не обманул, значит, оказалась я в середине девятнадцатого века. А что я знаю об этом времени? Да почти ничего.

Из школьных уроков я помню, что крепостное право отменят тремя годами позднее. Что недавно закончилась Крымская война. И что страной руководит император Александр Второй. Вот, собственно, и все мои познания в истории.

Возница хочет знать, кто я такая. Меня интересует тот же вопрос. Шуба на мне, судя по всему, дорогая, но это вряд ли о чём-то говорит. Может, я — крепостная актриса, фаворитка местного помещика. При этой мысли меня передергивает от отвращения. С такими феминистическими взглядами в девятнадцатом столетии придется нелегко.

Мы подъезжаем к двухэтажному каменному особняку. Останавливаемся у парадного крыльца, и на звон бубенцов из дома выбегают люди.