Как в лучших домах…, или Дело было в отпуске

– Теть Зин, Наташа не ест ни ливер, ни сало во всех его видах, – осведомил её мой помощник, знающий всё о моих вкусах и предпочтениях. – Кирюша, говоришь со Светланкой…– при этих словах Никита поднялся и вышел из-за стола. – Пойду баню проверю.

Моя помощница молча наворачивала картошку с грибами, не забывая закидывать в свой бездонный рот куски копчёного сала, запивая всё это вкусным, травяным чаем и не участвовала в разговоре.

–Что это он? – спросила я Зинаиду Сергеевну, – Кто эти Кирилл и Света и почему Никита так отреагировал, при упоминании о них?

–Это давняя история, – начала свой рассказ Зинаида Сергеевна, – Кирюша, это племянник моего покойного мужа Иннокентия. Даже не его племянник, а его покойной жены, Глафиры. Мы же с Иннокентием сошлись, когда нам было уже обоим за сорок и половины наши отдали богу душу. Так вот, Иннокентий с Глашей жили в этом доме. А Кирюша, значит ейный племянничек был, а когда она померла, он Иннокентию помогал. Он всегда рядом с нами был, помощник то в доме всегда нужен. Иннокентий ему за отца был. Его то родители давно померли. Отец мать по пьянке убил, топором зарубил, когда с полюбовником застукал, а сам потом в тюрьме, от туберкулёза помер. Вот так мы с Кирюшей и живем, приходит по хозяйству кой чё помогает, а я и не против, помощник всегда в доме нужен. – она замолчала, вытирая губы кончиком платка и продолжила, – Никита то мне хоть и родный, а не частый гость в нашем доме был. Светланка то, жена Кирилла, раньше девушкой Никиты была. Она его и в армию провожала, вот только не дождалась, выскочила замуж за Кирилла. Кирилл всегда Свету любил и завидовал Никитушке. Когда Никита в армию уходил Света на втором месяце беременности была и всё то у них было хорошо, но вот…не сложилось, – Зинаида Сергеевна развела руками, потом посмотрев на наши с Динарой пустые кружки, подлила нам чаю.

– Так у Никиты ребёнок есть? – спросила я, отпивая ароматный чай, наслаждаясь его тонизируищим свойством, мою усталость, как рукой сняло.

– Не-е-ет! Откуда? Эта дурочка, по настоянию Кирилла аборт сделала. Теперь вот своих деток у них и нет из-за этого…Бог наказал, – с сожалением в голосе произнесла Зинаида Сергеевна. "Бедный Воронцов"-подумала я, -"Это поэтому он не завязывает серьёзные отношения с девушками. Преданный один раз, он уже не доверяет никому. Печально…"

– С тех пор он и не приезжает в нашу деревню. Только один раз был, лет пять назад, когда моего Иннокентия официально умершим признали,– продолжала свой рассказ Зинаида Сергеевна,– Он, Иннокентий мой, тоже ведь травником был, на этих знаниях мы и сошлись с ним,– при воспоминании о своём муже у неё на глаза навернулись слёзы,– Я в район тогда поехала, а Кеша в лес пошёл, за второй овраг, там полянка есть, вот там то мы свои травки то и собирали. И всё. Больше я своего Кешу не видела. Был человек и нету. Пропал, как и не было совсем. Все решили, что в болоте утоп. Туда, на полянку то эту, через болото тропинка ведет, вот все и решили, что он в этом то болоте и утоп. Мол оступился и всё, болотина его и засосала. Но не верю я в это. Не мог мой Иннокентий оступится, он эти места, как свои пять пальцев знал и болотину эту тоже. Вот так вот, деточка, – Зинаида Сергеевна замолчала, видимо вспоминая те, неприятные для неё события, – А официально умершим признали его только через шесть лет, вокурат пять лет назад, я тогда и поминки справила. Вот тогда- то Никитушка и приезжал сюда последний раз.

На веранду зашёл Воронцов и отодвинув штору, завалился на диван, лицом к нам, – Минут через пятнадцать можно будет идти, – сказал он и добавил, – Тёть, я холодной воды в обе фляги натаскал. Думаю, на всех воды хватит.

– Хорошо, милый. Девочки, вы первые пойдёте? – спросила нас Зинаида Сергеевна.

– Да. Я париться люблю, – впервые за всё время нашего обеда, подала свой голос Динара и обратилась ко мне, – Попаришь меня? А то у меня всё тело болит.

– Это, всё соли, – сходу поставила ей диагноз тётя Никиты, – Тебе мочегонный сбор попить надо, а с мочой и вся лишняя соль из организма выйдет. От неё, окаянной,у тебя и отечность и мешки под глазами.

Динара уставилась на Зинаиду Сергеевну своими большими, слегка на выкате глазами, и после минутного ступора, что с ней иногда случается, когда она пытается думать, согласилась, – А может быть и правда…

Мы взяли свои банные принадлежности и направились в баню, которая располагалась напротив дома, на берегу речки. И удобно, вода рядом и в то же время не очень, зимой тропинку надо чистить от дороги к бане, а от бани к речке. А в целом так-то прикольно- баня на берегу речки. От души намывшись, смыв с себя всю грязь и напарившись, вернее я напарила Динару, я сама не люблю эту процедуру избиения человека веником, мы вышли из бани и увидели Никиту, сидевшего на лавочке рядом с баней, с полотенцем в руках.

– Ты что следил за нами? – спросила я его и шлепнула по лысине, усаживаясь рядом, – Подглядывал?

– Охранял, – ответил он в своё оправдание.

– От кого? – скептически спросила его Динара, плюхаясь на скамейку рядом.