Как вам это понравится

О милая, не отвергай меня,
Не отвергай! Скажи, что ты не любишь
Меня совсем, но с злобой этих слов
Не говори. Ведь и палач публичный,
В ком сердце зачерствело от привычки
К картинам смерти, никогда топор
На шею наклоненную не спустит,
Не попросив прощенья. Неужели
Ты хочешь быть суровей человека,
Живущего лишь кровию людской?

Входят Розалинда, Целия и Корин.

Феба

Я не хочу быть палачом твоим;
Я от тебя бегу, чтоб не заставить
Тебя страдать. Ты говоришь, что я
Ношу в глазах убийство. Это мило
Да и весьма правдоподобно: дать
Название убийц, тиранов лютых
Глазам – нежнейшей и слабейшей вещи,
Которая пугливо дверь свою
Для маленьких песчинок закрывает!
От всей души я на тебя взгляну
С суровостью, и если могут ранить
Мои глаза, то пусть они тебя
Убьют. Ну что ж? Представься пораженным;
Ну, падай же без чувств. Не можешь? Фи!
Стыдись, стыдись так лгать, давая имя
Убийц моим глазам. Ну покажи,
Где рана та, которую глазами
Я нанесла тебе? Коли себя
Ты маленькой булавкою царапнешь —
Царапина останется видна;
Коль к тростнику рукою прислонишься —
Знак на руке на несколько минут
Останется. Но ни малейшей раны
Мои глаза тебе не нанесли,
И я вполне уверена, что силы
Боль причинить нет ни в каких глазах.

Сильвий

О милая, в тот день – а он, быть может,
Уж недалек, – когда на чьих-нибудь
Цветущих свежестью щеках ты встретишь
Всю мощь любви, – в тот день узнаешь ты
Невидимые раны, что наносит
Стрела любви.

Феба

Ну а до той поры
Не подходи ко мне; когда же этот
Наступит день, ты осыпай меня
Насмешками и будь без состраданья.
Как буду я безжалостна к тебе
До той поры.

Розалинда (подходя)