Как вернувшийся Данте

Он (поэтому) – собрался освободиться не-человечески. Он (поэтому) – поз-волил своим суставам выйти друг из друга; поэтому – сейчас речь пойдёт (на собственных ногах); но – о таком экзи’стансе, при котором отменяются законы обычной физиологии, и начинается демон-страция нано-обожения.

Вошедших стражей было двое. Их задача была проста: предложить казнимому его завтра (якобы – завтрак), выслушать немой отказ (рот казнимого – запечатан), после чего – положить казнимое тело (вестимо, Пентавер – не имеющий имени, именно под этим неимением он и войдет в историю Египта) на носилки и доставить в помещение для мумификации.

Вошедшие – подошли (именно так: действие накладывалось на действие – например: умирающий – так и умер, заговорщик – так и не заговорил) к связанному (но – уже выпадавшему из причинно-следственных связей) телу и наложили на него руки, дабы (тоже – вместе с руками и ногами) приподнять и переложить из одной колыбели жизни («Земля – колыбель человечества») в совсем другую колыбель – после-жизни.

Но (нано-бог) возразил:

– Я хочу быть реальным.

А что может быть реальней полноты бытия? И что могут иллюзии? Сны во сне – ничего не могут; но (только) – позволяют сказать:

– Я и есть тот самый никто.

И тогда – он получил немного (от полноты) бытия. Совсем-совсем немного: попросту уснул в другой сон; в котором (другом) сне – путы спали (вместо него)! То есть – начинался новый (или – хорошо забытый) сон во сне: пути человеческие – спали; но – (сам) человечек становился бес-путен (сон есть путы, но и пути во снах весьма пу’таны: один в другом).

Пути – снились друг другу. Причём – каждый путь вел из темницы собственного тела; но – никоим образом не за пределы (ибо – пределов нет).

Итак, путы попросту спали! И не стало никакого пути.

В руках одного стража – были носилки: материя (бытия) между двух направляющих жердей (цели и средства). Страж – аккуратно положил эту материю (растянутую ли, скомканную ли – меж двух направлений: к порядку и хаосу) рядом с заключенным в путы царевечем-заговорщиком, отцеубицей.

Но (оче-видно) – путы спали! И стражи – сразу же об этом узнали. Поэтому – миг, и Пентавер предстал перед ними на ногах (аки на крылах ночи – прямо в очи души заглядывая).

Пентавер (всё ещё человек) – лишь повёл плечами (ока-залось, у зрения тоже есть плечи), и остатки пут – окончательно спать перестали (стали реальны – совершенно иные законы; стали реальности – ирреальны); но (и это) – всё ещё только слова.

Пентавер (всё ещё человек) – не стал убивать стражей. Впрочем, ока-зались стражи безоружны. При них – не было даже ножей; ока-зался Пентавер на ногах, но – как и стражи: здесь и сейчас – всё так же обез-ножен.

Тогда (всё ещё человек) – он прошел другою реальностью: ока-зывалось, что и сторонние ему путы, и здешних пути – суть не для него; поэтому – он вышел вон из узилища; он – ока-зался за спинами стражей и не стал их убивать, зачем?

Они и так живые убитые, у них нет своего предназначения.

У них нет ничего – кроме простого упования. Чтобы однажды (или даже дважды) – царь воскресил их тела (если в этих телах – достаточно духа); даже после того, как тела – износившись, опадут под ноги.

Он про-шёл; но – другою реальностью, и там его встретили – другие его супротивники. Он (словно бы) – возомнил себя оком бога, и тьма пришла к нему, дабы – он её прозрел.

Но (на деле) – он даже не был око-ва’ми бога (заклинателем бога): разве что – был око-ван собственным телом: при-виделся вами (и мной) – вполне телесным.

Разумеется (даже разумом) – никто не ожидал, что (не) стражи вынесут спелёнутого Пентавера. Что иная его ипостась – объявится в помещении темницы, тоже никто не ждал. Всё это – разумеется; но – Пентаверу давался шанс преодолеть свою безымянность и смириться.

Разумеется (даже разумом) – он мог бы позволить мумифицировать себя как Пентавера (безымянного) и раствориться в вечности, и положиться на вечность – ожидая и зная: через какую-нибудь бесконечность ему опять выпадет стать обладателем имени.

Стать хоть кем-то (даже – статичным Стасом).

Разумеется, ему давался шанс.

Но (ежели бы он этим шансом не воспользовался) – других шансов у него быть уже не могло: он вышел – только лишь из «этой» реальности и прошёл меж стражей; но – здесь и сейчас (и всегда) его уже ждали те, кто тоже был вне реальности.

Это не были воины и (даже) не были это жрецы; но – (сам) бог Гермес. И сразу же то, что действо (казнь Пентавера) – происходило в Египте, перестало казаться значимым.

Это был древнегреческий бог Гермес, но – в личине древнеегипетского Анубиса (тоже бога, разве что – с головою собачьей, если кому неизвестно), тоже проводника в царство мёртвых (точнее, один из проводников, но сейчас – только он):