Как весть о том…

Не стой, дружок, на паперти,
Душе не всё равно.
Уж плоть, не хлеб на скатерти;
Кровь в чаше, не вино.

Песочком лёд ступенчатый

Посыпан у дверей,
И мальчик покалеченный
Глядит, как иерей

Справляет службу верную,

О милости моля…
И ждёт зарю вечернюю
Плачевная земля.

«Пространством усмирённый снег…»

Пространством усмирённый снег
Дремотной ранью.
Чтоб я, усталый раб, прибег
К его молчанью.

Кусты – подобья пирамид

В пустыне поля.
Там ветка мумиею спит,
С живыми споря.

Как будто жизнь ушла во сны,

Слегла в сугробы —
И нет ни писем, ни весны,
Ни слёз, ни злобы…

Владимир Набатов «Начало зимы». Масло, холст, 40 х 50, 2013.

Полина Никитина «Зимняя поляна». ДВП, масло, 37 х 60, 1998.

«Бумага как поле бела…»

Бумага как поле бела.
Но в поле зависит от снега
Таимая мера тепла,
Хранимое чувство побега.

Бумажные зимы страшней.

Они и весною не тают,
Открытость словесных корней
Одним безразличьем питают.

Уж лучше измена и боль!

Живое до боли мгновенье,
Чтоб слов напряжённая роль
Корнями вросла в откровенье.

«Казалось, уже ни за что и…»

Казалось, уже ни за что и
Не стронуть громаду, а вот —
Подмыты пласты и устои,
И толщь ледяная плывёт.

Ломая края, середины

Оковную мощь сотряся,
Подобьем судьбы или льдины? —
Она распадается. Вся.

Свидетель безумья такого,

Поймёшь ли, что ты не во сне,
И лучше томиться в оковах,
Чем грезить и петь о весне.

Но ворон как мельник смеётся!

Чернеют круги на воде.
И полною грудью поётся,
Уж как никогда и нигде.

«Глухие пятна трав за домом…»

Глухие пятна трав за домом,
Грязца коричневая луж.
Тепло, но в веянье медовом
Дрожит душистый венчик стуж.

И одуванчик на пригорке

Не тает в солнечном огне:
Подуй на колкие иголки —
Пройдёт позёмка по стерне.

Ах, наше северное лето, —

Короткое, как жизнь сама!
Вот пух мелькает, будто это
Всё кружит, всё сквозит зима.

Акросонет

Нехотя волны, одна за одной,
Аспидный камень у берега моют.
День. За туманной стоит пеленой
Ельник, объятый разлапистой тьмою.

Пасмурный край. Под печальной сосной

Абрис оградки… С молитвой немою
Плёлся тут странник с порожней сумою,
Обомшевая всегдашней виной.
Родина, воля твоя – в овсюгах,
Кто тебя выдумал странной такою?
Оскудевает туман над рекою —
Возится вечность в крутых берегах.
Облачно небо, как будто в снегах,
Йодистый воздух пропитан тоскою.

«Лирика становится цинична…»