Как влюбиться в герцога за 10 дней

Если она расскажет мужу правду, он осудит ее, передаст властям и аннулирует их брак. После этого он быстро – в этом можно было не сомневаться – найдет новую жену, девственницу, которая родит ему сколько угодно наследников.

Александра всмотрелась в лицо мужа и увидела в его глазах надвигающуюся грозу – точно такую же, как та, что собиралась черными тучами в северной части неба.

Нет, он, конечно же, этого не сделает. Он не предаст ее после клятв, данных у алтаря, после наслаждения, которое он ей доставил.

Она чувствовала прочную нить, протянувшуюся между ними, и хотела верить, что он не захочет ее разорвать.

Завтра они поедут в Гавр, и она получит деньги. Александра надеялась, что сможет выторговать новые условия у своего мучителя. Она, наконец, узнает, кто ее шантажирует и какова его конечная цель.

Если потребуется, она была готова принести себя в жертву ради своих подруг. Ради мужа.

Он постоянно говорил о доверии. Возможно, она может выказать немного доверия ему?

Охваченная агонией нерешительности, Александра сильно прикусила нижнюю губу.

– Я… я хотела поговорить с тобой о раскопках…

– Я говорю не только о раскопках, Александра, – прорычал герцог и раскинул руки, демонстрируя ей свою массивную фигуру. Почти обнаженную. – Я требую честного ответа…

– Я как раз пытаюсь тебе сказать…

Но он ее не слышал.

– Я тебе нужен такой? – Он шлепнул ладонью по своей груди. – Без всего. Ты будешь моей женой, даже если не будешь герцогиней? Станешь ты откапывать меня голыми руками, если тебе не нужен будет наследник как условие доступа к моему состоянию? Ты останешься со мной, даже если те, кто хотят получить то, что принадлежит мне, решат использовать любые средства? Потому что, если ты пострадаешь, не думаю, что я смогу…

– Да, черт бы тебя побрал! – прошипела она, понимая, что они говорят о разных вещах, однако он должен успокоиться, чтобы выслушать ее. Если он хочет правды, пусть ее получит. – Ты большой, заносчивый, раздражительный и злой, а я… я больше всего на свете хочу провести рядом с тобой каждую секунду своей жизни. Так что умерь свою властность и, наконец, выслушай меня.

Но Редмейн схватил ее в объятия и заставил замолчать сильным, почти грубым поцелуем. Его поцелуй был жадным, требовательным и собственническим. Ее губы приоткрылись, и в рот вторгся его уверенный язык.

Сделав несколько шагов, Редмейн прижал ее к скале, одновременно стараясь защитить своими большими руками от контакта с твердой поверхностью.

Он сжигал ее своим чувственным жаром.

У Александры кружилась голова. Она чувствовала себя сбитой с толку и поцелуем, и резкой переменой, которую ощущала в мужчине. Редмейн больше не пытался соблазнить ее, проявляя безграничное терпение. Мужчина, прижимавший ее к своему очень сильному нагому телу, не собирался обращать внимание на правила и явно забыл о терпении.

Он стал воплощением первобытного животного желания.

И только когда он прижался к ней бедрами, Александра сообразила, что полотенце уже давно свалилось с него. Размеры его возбужденного мужского достоинства впечатляли. И устрашали.

Сильно устрашали.

Пирс прервал поцелуй.

– Боже мой, жена, – простонал он, покрывая ее лицо и шею легкими поцелуями. – Я больше не вынесу ни минуты ожидания. Знаешь, там, под завалом, я понял, что могу умереть, так и не познав тебя, и эта мысль показалась мне невыносимой. Невозможной.

Ошеломленная, Александра вцепилась в мужа, словно желая удержаться в этом мире… в этом времени.

Прошлому здесь нет места. В его объятиях она принадлежит только настоящему.

Она старалась унять отчаянно бьющееся сердце, заставить себя дышать. Он ее муж. Он добр и заботлив. Ей нечего бояться.

Она… не боится… его.

– Мы можем подождать, – тихо проговорила она. – Осталось три дня. Я не хочу, чтобы ты сожалел…

– Меня больше не волнуют эти мелочи. Я должен быть внутри тебя. Сейчас. Немедленно. – Одной рукой он сжал ее волосы, так что ее голова откинулась назад, давая ему доступ к нежной шее. Другой он приподнял ее, раздвинул ее ноги и стал поднимать юбки.

История повторяется.

Острые осколки льда уничтожили все тепло в ее теле и породили чистейший абсолютный ужас.

Она не могла говорить.

Не могла кричать.

Не могла дышать.

Она попыталась слабеющими руками оттолкнуть его, но тщетно. Паника украла ее силы и перехватила горло.

Ее пальцы превратились в когти и впились в его плоть. Редмейн зашипел от боли, но она, похоже, лишь воспламенила его еще сильнее, сделала его еще настойчивее.

К глазам Александры подступили слезы, но мужчина ничего не замечал. Собрав все силы, порожденные болью, она, наконец, сумела оттолкнуть его.

Он сделал шаг назад и удивленно выругался.

Александра отскочила в сторону.

– В чем дело?

Ожесточенно мотая головой, она некоторое время пятилась, не сводя с него глаз, потом повернулась и бросилась наутек.

Она бежала от его тела и неутоленного желания. Она бежала от его фаллоса, который он собирался внедрить в ее тело. Она бежала от звука своего имени, донесенного до нее ветром. Этот же ветер высушил ее слезы.