Как влюбиться в герцога за 10 дней

– Скромница – из тех, кто вечно стоит на балах у стены? Мне показалось или она действительно пытается слиться с обоями? – спросил Рамзи.

Проиграв сражение с самим собой, Пирс без труда нашел ее глазами. На расстоянии и в полумраке черты ее лица казались мягче, однако он видел, с каким вниманием она изучает фальшионы четырнадцатого века, которые кто-то из его предков развесил на стене вместо картин.

Ей здорово мешали искусно подстриженные деревца в кадках, стоявшие вдоль стены под мечами. Александра приподнялась на цыпочки, стараясь рассмотреть рукоятки, до которых никак не могла дотянуться. Она так увлеклась, что потеряла равновесие и едва не рухнула прямо в кадку с растительностью, однако, совершив несколько нелепых движений руками, сумела удержаться на ногах.

Пирс инстинктивно сделал шаг вперед, чтобы ее поддержать, и расслабился, только когда увидел, что она твердо стоит на ногах и настороженно оглядывает зал, желая понять, как много людей видели ее промах.

Никто не заметил. Только теперь, когда Пирс позволил себе посмотреть на нее, увидеть ее в окружении равных, он понял, что она научилась быть незаметной.

Дамы собирались группами в бальном зале, словно живые драгоценные камни, оправленные в мерцающие шелка и кружева. Одеяние доктора Лейн было серебристым.

На подобных мероприятиях женщины, как правило, избегали закрытых платьев, предпочитая им наряды с опасно низкими декольте. Они старались обнажать как можно больше плеч, рук, груди и спины, а для соблюдения приличий использовались кружева или что-нибудь столь же прозрачное.

Леди Александра с шеи до запястий была закутана в скромные лунные лучи, а греческие оборки, украшавшие корсаж ее платья, одновременно и подчеркивали и скрывали ее грудь.

Все другие экспонаты на этой выставке более или менее обнаженных женских тел как-то сразу стали ненужными и лишенными интереса. Единственный образ, который ему хотелось видеть, был скрыт от его глаз.

Как выяснилось, Пирс не зря старался не смотреть на нее. Теперь он физически не мог заставить себя отвести от нее взгляд, даже чтобы спасти ее от унижения.

Он сразу почувствовал, когда их взгляды встретились, даже на таком большом расстоянии. Каждый волосок на его теле задрожал от осознания ее присутствия. Леди Александра весьма, надо сказать, неуклюже, спряталась за кадками с растениями, и Пирс не смог сдержать смешок.

– Ты женишься на графине Мон-Клэр, это очевидно. – Совершенно правильное умозаключение брата нарушило очарование момента.

– Скажи, пожалуйста, почему это очевидно?

– Потому что мисс Тиг – вполне… – он сделал паузу и довольно долго рассматривал Сесилию, намного дольше, чем было необходимо, – привлекательная кандидатура, но она простолюдинка. Семья леди Александры находится в крайне затруднительном материальном положении, а сама она известна своей эксцентричностью. Так что графиня – единственная приемлемая кандидатура из трех.

– Да? – Пирс нахмурился. Ему не понравилась собственная реакция на информацию о семействе Александры.

– Ну конечно. Леди Франческа – последняя из Кавендишей. Жениться на ней – значит выполнить сокровенное желание твоего отца, который очень хотел, чтобы вы породнились. – Мягкое одобрение в голосе Рамзи напомнило Пирсу об их общей привязанности к покойному герцогу.

– Если я правильно помню, семья леди Франчески погибла при ужасных обстоятельствах. – Пирс пристально смотрел на живую энергичную женщину, которая явно сражалась за право быть ведущей в вальсе со своим ошеломленным партнером.

– Странный и очень подозрительный пожар, – грустно подтвердил Рамзи. – Преступник так и не был найден.

– Ты думаешь, это может быть связано со вчерашней стрельбой? Ты не знаешь, у Кавендишей остались враги?

– Понятия не имею. – Рамзи не слишком энергично пожал плечами, склонил голову и озадаченно осведомился: – С чего ты решил, что я должен это знать?

– Потому что ты всегда знаешь все обо всех. Потому что людские тайны – источник твоего могущества. И… – Пирс достал записку из кармана, написанную на родном языке брата.

Рамзи бросил на Пирса косой взгляд и тут же схватил его за руку.

– Пирс, я знаю, что это мой родной язык, но ты же не можешь думать, что я как-то связан со случившимся.

– Мне это и в голову не приходило. – Герцог прищурился, глядя на брата. Разделяющие их годы и боль зияли, словно бездна, и двое мужчин стояли на разных ее краях. – Странно, что это пришло в голову тебе.

Рамзи отвел глаза. Он явно пребывал в замешательстве. Странно, что он даже это показал, ведь он всегда был очень сдержанным человеком.

– У всех трех женщин волосы рыжего оттенка.

– В этом-то и проблема.

Рамзи положил записку в карман, и оба брата стали наблюдать за леди Франческой, которая как раз освободилась от партнера по танцу и теперь быстро шла – почти бежала – через восточный зал.

– Было бы проще, если бы убийц можно было допросить.

– Один из них вполне адекватен, – буркнул Пирс. – Полагаю, со временем он опять сможет двигать челюстью.

Рамзи покачал головой.