Как влюбиться в герцога за 10 дней

Пирс затаил дыхание, после чего выпалил:

– Ты все время на шаг опережаешь меня, женщина.

– Разве?

– Ну, это ненадолго. – Он с большей настойчивостью впился в ее рот, заставив раздвинуть губы. Их дыхания смешались.

Она приготовилась к прикосновению, полагая, что он будет касаться ее бедер, живота и… И когда он стал гладить ее грудь и ребра, напряглась.

– Ты хочешь, чтобы я легла? – спросила она.

– Со временем.

Александра понятия не имела, что он намерен сделать. Когда Пирс наклонился, взял в рот ее затвердевший сосок и резко всосал, она только ахнула.

– Так нельзя! – Она вцепилась обеими руками в его волосы, пытаясь отстранить от своей груди.

– Это еще почему? – Его голос был абсолютно невозмутимым. – Я не использовал язык.

Теперь Александра дрожала всем телом, потрясенная тем, что он делал, сраженная своими ощущениями.

Что это с ней?

Между ее плотно сжатыми бедрами что-то изменилось. Вроде бы появилась влага?

Пирс нежно привлек ее к себе.

– Все это ново для тебя, – тихо сказал он. – И непонятно. Женщин учат бояться собственных желаний, стыдиться их. Но это неправильно. Не позволяй тому, что ты чувствуешь и хочешь, пугать тебя.

Он же не мог знать, что страх и стыд контролировали ее всю жизнь.

Александра позволила мужчине подвести ее к кровати.

– Быть может, ты хочешь что-нибудь узнать? – спросил он. – О чем-то спросить меня?

– Я бы хотела… поскорее покончить с этим.

Она скорее почувствовала, чем увидела его усмешку.

– Ожидание может быть жестоким, – признал он.

Проявляя полную пассивность, Александра позволила уложить себя на шелковые простыни. Она дрожала всем телом, дыхание со свистом вырывалось из ее груди. Она ждала, что муж взгромоздится на нее, раздвинет ей ноги, войдет в ее тело.

Вместо этого он лег на кровать рядом с ней, и его панталоны оставались на нем. Приподнявшись на локте, он сообщил:

– Я должен подготовить тебя. Только тогда можно будет «покончить с этим». Должен признаться, я впервые слышу столь поэтическое название акта любви.

– Подготовить? – ошеломленно переспросила она. А Редмейн в это время стал ласкать ее груди и живот, одновременно слегка прикусив мочку ее уха.

Александра зажмурилась. В любой момент он может начать. Он заявит на нее свои права.

А она не готова. Она не может…

Пирс легонько потянул зубами нежную мочку ушка, и все мысли в одночасье покинули Александру, а странные непривычные ощущения появились там.

Она еще сильнее стиснула бедра, а ее интимные мышцы сомкнулись вокруг пустоты.

Сбитая с толку, пребывая в полном смятении, она потянулась к мужчине за утешением. И он приподнялся, позволяя ей обнять себя.

– Не знаю, смогу ли я, – пробормотала она, ненавидя свою беспомощность. – Что я должна делать?

Пирс помедлил и накрыл ладонью ее живот.

– Ничего, дорогая. Ничего не делай и не думай ни о чем. Отдайся на волю чувств. И позволь мне повести тебя к наслаждению. – И он снова принялся целовать ее, одновременно раздвигая рукой ее плотно сжатые ноги.

Александра не сопротивлялась. Боялась. Если она не станет ему противиться, у него не будет возможности ее заставить.

Раздвинув ее бедра, он просунул между ними одно колено.

Волоски на его теле были не такими уж жесткими. А на ногах они были даже мягче, чем на груди. Почему она обратила на это внимание, было неясно. Возможно, ей хотелось составить список всех приятных вещей в этом акте. Или потому что она старательно игнорировала то самое место, которое теперь было ничем не прикрыто, и его ласкал прохладный ночной воздух.

Это долго не продлилось.

Пальцы Пирса скользнули по треугольнику волос там, и он издал какой-то сдавленный животный звук, коснувшись гладкой и очень мягкой кожи между бедрами.

У Александры перехватило дыхание. Она зажмурилась, стиснула губы и зубы и прильнула к нему, сжав кулаки. Пирс не отстранился, только повернул голову, дав ей возможность уткнуться лицом ему в шею и так пережить происходящее.

Его пальцы не переставали поглаживать податливую шелковистую кожу, и постепенно Александра снова обрела способность дышать. Сердце билось с утроенной скоростью. Мышцы никак не желали расслабляться. Но… ей не было больно. И ей не пришлось бороться с отвратительной тошнотой, как она ожидала.

На самом деле, его прикосновения к самому интимному месту вызывали странное, почти приятное ощущение. По всему телу разлилось тепло. Ее ноги сами по себе раздвинулись шире, в ответ Редмейн хрипло застонал.

Он стал действовать смелее, аккуратно раздвинул складки плоти, защищавшие самый чувствительный бугорок, и чуть заметно к нему прикоснулся.

Мир Александры пошатнулся. Она утратила над собой контроль. Ее охватила какая-то необычная дрожь и пронзило ощущение незнакомого пугающего наслаждения, такого сильного, что все внутри у нее сжалось. Неожиданно она испугалась, что если пошевелится или хотя бы вздохнет, то больше не испытает этого ощущения.

Но оно повторилось. Пальцы Пирса со всей тщательностью исследовали ее нежные складки с разных сторон, вызывая непроизвольную дрожь.