Как воспитать кота и дракона

Каждое слово, сказанное принцем хриплым и неприятным голосом, будто забивало гвоздь в крышку гроба. Гроба моего счастья. Я оцепенела. Ал бессмертный? Впрочем, если вспомнить, кто его родители, то здесь ничего неожиданного. Это я, как влюбленная дурочка, сломя голову бросилась в омут любви, вместо того чтобы поинтересоваться элементарным. Хотя, почему «как»? Дурочка и есть.

Я растерянно оглянулась на кровать, потом заглянула в помрачневшие бирюзовые глаза Ала. За спиной закашлялся и хрипло прокаркал, иначе не скажешь, Филогиан:

– Алина, в нашем мире есть три условно бессмертные расы: драконы, вампиры и эльфы. Драконы могут связывать свою жизнь с жизнью избранницы магически. И тогда пара проживает одну жизнь на двоих. Вампиры, если влюбляются в представителя иной расы, отличающегося продолжительностью жизни, обращают возлюбленного в вампира, продлевая ему таким образом жизнь. А вот эльфы стараются не связываться с теми, у кого жизнь короче. Нет у них возможности продлить спутнику жизнь. Разве что с помощью эликсиров, но так можно выгадать не более пары столетий. Потом старость наступит неизбежно, а за ней смерть. – Филогиан снова закашлялся, а потом продолжил уже слабым, осипшим голосом: – Что-то я сомневаюсь, что полукровка Аланнадиэль достаточно вампир, чтобы обратить тебя, Алина. Если ты, конечно, этого захочешь. Во всех остальных случаях у тебя максимум три столетия «семейного» счастья. – Филогиан помолчал и едва слышно добавил: – Попить дайте! В горле словно песок застрял…

Растерянно посмотрев на блондина, я отстранилась. Аланнадиэль даже не думал удерживать меня. И от этого стало холодно и больно. Мельком глянув на его бессильно упавшие руки, еще недавно так нежно ласкавшие меня, я быстрым шагом подошла к столу, наполнила водой стакан и направилась к Филогиану.

Принц был бледен до синевы. Черты лица заострились. Под глазами залегли глубокие фиолетовые тени. А губы, наоборот, стали пепельными. Мимоходом отметив все это, я помогла Филогиану приподняться. И он жадно припал к воде. А допив все до дна, облизнулся и тихо шепнул:

– Извини, Алина, я не хотел причинить тебе боль. Но мне не нравится, что Ал тебе врет уже сейчас. Я уважаю твои чувства. И не стану больше навязывать свою кандидатуру в мужья, если ты того не захочешь. Но подумай, что было бы, если бы ты все это узнала тогда, когда помолвка или, еще хуже, брак уже был бы заключен?

Филогиан явно порывался что-то добавить. Вот только сил у него уже не осталось ни на что. Откинувшись на подушку, он прикрыл глаза. А через несколько секунд совсем по-детски уже посапывал носом.

Постояв несколько секунд над спящим Филогианом, я вздохнула, поправила ему одеяло и нерешительно повернулась к блондину. В душе у меня царила странная пустота. Помнится, я смотрела кино про вампира Эдварда. Была там одна сценка, шокировавшая и врезавшаяся мне в память: героиня, сильно постаревшая и подурневшая, рядом с юным и таким же прекрасным вампиром. Сердце словно чья-то ледяная рука стиснула. Как же так? Почему Ал промолчал про это? Ему, как и Эдварду, неважен мой внешний вид, важно что-то другое? Или он и вправду собирался жить со мной, пока я молодая и красивая? А смогу ли я так? Выдержу ли, когда начну стареть и дурнеть, всех молодых красоток, которые начнут виться вокруг моего блондина?

Силуэт Аланнадиэля начал таять и расплываться перед глазами. Но о том, что виноваты в этом слезы, я догадалась лишь после слов Ала:

– Не плачь, – с болью шепнул он, – не хочу, чтобы ты из-за меня расстраивалась! Я не говорил тебе об этой проблеме именно потому, что не хотел расстраивать. Хотел попробовать сам разобраться с этим препятствием. Все равно, даже если не получится разделить с тобой вечность, я без тебя жить не буду. Жизнь без тебя теряет всякий смысл! Филогиан прав: я недостаточно вампир, чтобы обратить тебя. И просить об этом никого не стану, это очень интимная процедура. Поэтому, либо я нахожу способ продлить тебе жизнь, либо мы проживем столько, сколько тебе отпущено демиургами…

Ожесточенно смахнув слезы ладонью, я горько усмехнулась. Еще десять минут назад я таяла от признаний Аланнадиэля. А теперь сердце от них же исходило кровавыми слезами. Кажется, яд слов Филогиана уже проник в мою кровь. Я не хотела ему верить. Но поверила. Наверное, потому что его слова были больше похожи на правду.

– А как же ты говорил, что по первому моему требованию отправишь меня в мой мир? – хмыкнула я. – Врал? Или врешь мне сейчас?

Аланнадиэль побледнел так, что лицо почти слилось по цвету с волосами. Поджав губы, он качнул головой:

– Я не лгал тебе тогда, не лгу и сейчас. Если ты решишь вернуться в свой мир, когда будет снят купол, я открою портал, чего бы мне это не стоило. Я люблю тебя, Алина, больше собственной жизни. Вечность без тебя мне не нужна. Но и навязываться, как Филогиан, не буду! – неприязненно выплюнул блондин и добавил: – Решать тебе: какую жизнь ты хочешь, где и с кем.