Как захватить весь мир

На конкурс в Дом культуры неожиданно нагрянуло телевидение с камерами. Жанна стояла на сцене напротив Винсента и:

Тамара.

Зачем мне знать твои печали,
Зачем ты жалуешься мне?
Ты согрешил…

Демон. Против тебя ли?

Тамара. Нас могут слышать!..

Демон. Мы одне.

Тамара. А Бог!

Демон.

На нас не кинет взгляда:
Он занят небом, не землей!

Тамара. А наказанье, муки ада?

Демон. Так что ж? Ты будешь там со мной!

…Демон брал ее за руку, и перья срывались с его огромных крыльев и разлетались по залу. Потом этот фрагмент покажут по двум центральным каналам. Такой большой успех.

Пила поет рыбачить около самолет так иди

Тамара.

О! Кто ты? Речь твоя опасна!
Тебя послал мне ад иль рай?
Чего ты хочешь?..

Демон.

Ты прекрасна!
Я – тот, чей взор надежды губит,
Я – тот, кого никто не любит.

Тамара и Демон шли по дворам, повторяя свои звездные реплики на ходу. «Извините, есть прикурить?» – Демон спрашивал у прохожих. Но от холодных ветров люди прятали свое сердце и на все вопросы отвечали «нет!».

Холод был собачий. И ветер такой, что птицы, самоубийственно пикирующие с крыши вниз, до земли не долетали. Их уносило порывами. Только звезды оставались на своих местах, разве что некоторые двигались. И мигали, как маяки.

– Да всё у них есть, наверняка же есть! Как в этом климате не закурить? Просто зажали! – Так Винсент считал. – Но не будем обращать внимание, будем выше этого! Как тупые птицы. Как идиотские самолеты. Интересно, а самолеты тоже не могут приземлиться, их тоже ветром сносит?

– Не з-з-знаю… – Она дрожала.

– Замерзла? – Он снял пальто и недемонически заботливо набросил поверх ее кислотно-фиолетового пуховика. – Мне всегда жарко, ты же знаешь. А ты вся трясешься!

– Это я от страха… что не будет у нас хэппи энда.

– Хэппи энда не бывает, по-любому. Главное – начать!

– Папа меня учил: если подставить к луне указательный палец, и лунный диск больше похож на букву «У» – значит, луна убывающая. Если на «Р» – растущая. На растущую нужно всё начинать.

Луна зависла в морозном воздухе неподвижно, прямо над фонарем. Винсент схватил Жаннину ладонь и стал подставлять к луне со всех сторон. Всё-таки «Р». Ей самой не верилось, но она чувствовала: что-то должно начаться между ними, и сердце замирало.

– Винсент, не оставляй меня! Не уходи… в загул, в запой, к Марине… Придумай мир, рассказывай свои истории, гуляй со мной по дворам, смейся…

– Жанн, да я здесь, я с тобой!

– Сейчас я живу у тебя, и мы вместе. Но однажды мне придется… не бросай меня тогда! – Она шла, укутавшись в его пальто, не вставляя руки в рукава.

– Вах! Прям как бурка с ваших мест! – он смеялся.

И она смеялась и чувствовала себя в безопасности, укрытой.

Но скоро, и это была ночь, случилось что-то непонятное, даже страшное: Жанну с Винсентом привезли к дому на заднем сиденье милицейской машины.

Его родители выбежали на улицу. Детей не выпускали, грозили: «Детки ваши под суд пойдут! За угон». У Винсента всё лицо было разбито. Отец хватал жену за руки в панике: «Что же делать???». Элла Вадимовна решила использовать все свои связи и контакты. Звонила кому-то, просила, умоляла: «Не судите! Пожалейте!». Каждый раз ей давали другой, новый номер. Разбудив несколько десятков чиновников, всё-таки доплакалась, договорилась, доумолялась: преступников отпустили. Только за эти пару часов она всё выслушала. И про себя, и про них, всё, что можно и нельзя!

Дома она обработала Винсенту спиртом разбитую физиономию, наполнив воздух привычным ароматом. И сразу же начала выносить немногочисленные Жаннины вещи за порог: «А мне плевать, куда она пойдет! Раньше надо было думать! Во что эта… пф… Витю втянула?! Даже если не втянула, почему не остановила? Башка зачем???».

Жанна, похоже, за несколько часов потеряла несколько килограммов. И всю надежду. В парадной еще впотьмах складывала вещи в уголок, книги – к книгам, свитера – к свитерам. Куда идти? У нее ведь никого больше нет! И такими темпами никогда теперь и не будет. Пахло куревом, кошками, безнадегой, снова кошками…

Вышел Арчи. Сказал Элле: «Это моя гостья». Занес все вещи и сложил в своей комнате: книги – у одного холста, свитера – у другого. «Садись!» – Усадил Жанну на диван.

Холсты пахли еще совсем теплыми красками: зелеными, красными, золотыми… Старинные иконы – как раз напротив, сияли и ничем не пахли. «Не воспринимай всё так близко, надо отгородиться! Нарисуй в воздухе над головой воображаемую восьмерку. Знак бесконечности. Так тебя никто не тронет. Это работает, правда! Вот меня же не трогают».

И пока взрослые скандалили в коридоре, Жанна рисовала бесконечные восьмерки…

Вдруг раздался стук в стену. Со стороны комнаты Винсента. Не простой. Это шифр. Только тихо, кругом враги.