Как заполучить принцессу

— Я безумно счастлив! Слишком очарован, чтобы хранить это в себе, и все-таки должен, потому что перед тем, как о помолвке будет официально объявлено, нужно сказать ее родным. Но моя дорогая Эмма настаивала на том, чтобы вам мы сообщили немедленно. А мне хочется кричать об этом с крыши замка!

Хантли продолжал распространяться о своем счастье, а Лили ошеломленно за ним наблюдала.

Вот уже три недели она думала только о том, как получить от него предложение. Но он выбрал другую, а все, что испытывала при этом Лили, — глубочайшее облегчение. Она была очень счастлива за Хантли и Эмму, у которых было так много общего! Как она не подумала об этом раньше?!

— Хантли, вы с Эммой будете безмерно счастливы. Она идеальная пара для вас, и для меня большая честь слышать об этом первой.

Он ошеломленно покачал головой.

— Все это время я считал ее кем-то вроде члена семьи или друга. И думал, что она добра ко мне только из-за дружбы с Сарой. Мы оба так ошибались! Думаю… Сара бы одобрила.

— Если Сара любила вас обоих так сильно, как вы рассказывали, она хотела бы счастья для вас.

— Спасибо, — просиял граф. — Я искренне верю, что так оно и есть. Теперь я должен подумать о том, что сделает Эмму счастливой.

Он был так рад, так взволнован и так влюблен! Она хотела всего этого для себя, хотела так сильно, что горло сжалось. И ей вдруг стало невыносимо оставаться здесь. Нужно как можно быстрее выбраться из этой комнаты и найти Вольфа.

«Но… но как же отец?»

Колени Лили ослабели. Она опустилась на стул.

Теперь у нее нет плана. Либо папа пойдет в тюрьму, либо Далия выйдет за лорда Кирка и будет несчастна.

Что ей делать? Они с Вольфом могут жить в коттедже, но куда пойдут папа и Далия? Нужно найти способ заплатить долг. Но как?

Взгляд Лили упал на ее шелковое платье, украшенное розетками с атласными лентами, — настоящий шедевр. Она сама его сшила.

«Я всегда хотела открыть лавку модистки, но нужно время, чтобы приобрести клиентуру. Если только…»

Она посмотрела на безупречный галстук Хантли и неожиданно вспомнила пристрастие герцогини к модным вещам.

«Если герцогиня и такие же любители моды, как Хантли, помогут мне, я могла бы найти клиентуру быстро и, возможно, уговорить лорда Кирка брать деньги в счет долга частями. Придется расстаться с Кейт-Мэнор, но…»

Надежда вспыхнула в Лили с такой силой, что она прижала ладонь к заколотившемуся сердцу.

«Я могу сделать это, — сказала она себе. — Действительно могу!»

— Лили! Вам нехорошо? — участливо спросил Хантли. — Вы выглядите бледной.

Опустившись на одно колено, он взял ее руку.

— Вы плачете? Пожалуйста, не надо. Не отчаивайтесь! Взгляните на меня: неделю назад я думал, что никогда не полюблю, но все изменилось: я так сильно влюблен, что…

Лили услышала поток проклятий на незнакомом языке. В гостиной появился Вольф с мрачным, как грозовая туча, лицом. Схватив Хантли за руку, он рывком поднял его с колен и всадил кулак в челюсть.

Вольф не мог думать, не мог слышать, не мог дышать. Хантли стоял на коленях перед Лили, очевидно, объясняясь в любви.

«Она моя, черт побери! Моя и ничья больше!»

И тут Хантли очутился на полу.

Сквозь застилавшую глаза красную пелену Вольф смутно увидел, как Лили наклоняется к Хантли и что-то говорит. Он видел, как двигаются ее соблазнительные губы, видел гнев в ее взгляде. Но ничего не слышал из-за рева крови в ушах. Она принадлежит ему, он готов поклясться богом! Как может она не знать этого? Как может…

В комнату вбежал мопс, тряся крылышками бабочки, прикрепленными к его кругленькому тельцу. Восторженно виляя хвостиком, принюхался к Хантли. Тут же появились еще два, тоже в костюмах бабочек с фантастическими крылышками, и принялись обнюхивать графа. Один лизнул его ухо.

В комнате послышалось нечто вроде кудахтанья. Появились три женщины.

Они непрерывно болтали, все одновременно, перебивая друг друга.

На руку Вольфа легла чья-то ладонь. Повернувшись, он увидел бабушку. Герцогиня и леди Шарлотта, тоже вошедшие в комнату, кинулись к лежавшему без сознания графу. За ними по пятам следовал дворецкий.

— Макдугал, — бросила герцогиня, не оборачиваясь, но так резко, что ее голос немного развеял окружавший сознание Вольфа туман. — Прикажите перенести бедного Хантли на диван. Когда он очнется, челюсть у него наверняка чертовски опухнет, так, что он не сможет рта раскрыть!

— Она уже опухает, — кивнула леди Шарлотта. — Нам понадобится лед.

— Будет сделано, ваша светлость.

Дворецкий подошел к двери и позвал лакеев.

Ее светлость помогла Лили встать. Двое прибежавших на зов лакеев, с трудом обходя крылатых мопсов, отнесли Хантли на диван. Еще одного слугу послали за доктором.

Бабушка Наталья с интересом оглядела распухшую челюсть Хантли.

— Прекрасный удар, — заметила она на родном языке. — Но было бы лучше ударить его в живот. Тогда не осталось бы видимых следов. А теперь Хантли станет объектом всеобщего сочувствия.

— У меня не было времени что-то спланировать, — объяснил Вольф. — Все случилось, когда я увидел его с Лили. И пришел в ярость. У него не было права ставить ее в такое положение!

— Какое именно?