Как завести дракона

— Мы… — начала говорить, но Джуэл вдруг побледнела, глядя сквозь витрину.

— Это они! Идут!

Черт.

Не думала, что так рано…

Я действовала молниеносно.

Мэтью толкнула на единственное кресло для посетителей, и, не обращая внимания на его изумленно расширившиеся глаза, в несколько движений расстегнула верхние пуговицы с рубашки и стянула ее вниз, спуская с плеч, а потом схватила первый попавшийся рулон ткани, рванула на себя свободный край, разматывая и оборачивая вокруг себя.

В общем, три мужика, шагнувшие в лавку, застали уже готовую картину маслом: лавочницу, нервно стиснувшую руки, развалившегося на сидении прилично одетого мужчину и растрепанную девицу в километровом коконе ткани с обнаженными плечами, капризным голосом обращающуюся к этому самому мужчине:

— Милый, мне идет этот оттенок?

Милый сначала кивнул, а потом отрицательно мотнул головой.

— Ну вот, — плаксиво скривила я губы и затараторила, — я так и знала, что воздух провинции мне вреден — теперь ни один цвет не подходит, к которому я привыкла. Эй, ты — махнула Джуэл, — неси сюда все, что найдешь голубого. Да куда ты кидаешься к этим розочкам? Ты что не видишь, что они синие? О Боги, почему вокруг все такие бездари? Есть же насыщенно-синий, морской-синий, голубо-синий, голубой цвета неба, цвета цветов, цвета цвета, просто голубой, блекло — голубой…. А ленты? Зачем мне эти ленты? Здесь же золотая каемка! В южных землях такую используют, когда хотят показать, что кто-то им не мил. Милый, это ты… ты подговорил девку, чтобы она мне такую ленту отдала?!! Сволочь! Как ты мог! Я так и знала, что ты хочешь расстаться со мной! А-а-аа, говорила мне ма-а-ама-а… Ой, я вспомнила! Не золотую, а серебряную… Но золотую все равно не хочу! У меня теперь неприятные ощущения от нее. А это что? Какие такие полосочки? Дорогуша, ты что, не знаешь, что в этом сезоне модна клетка? Кле-тка! Это когда полосочка вот так и так идет… Нечего мне подсовывать всякое старье, даже если тебе кажется, что приличные девицы из провинции не разбираются в моде…

Мужики еще на лентах сдались.

Синхронно шагнули назад и слегка застряли в дверях все втроем. Не сказать что мощные или опасные на вид — но рожи их, определенно, доверия не внушали.

Попытались послушать еще немного, но потом их окончательно скривило и тот, что посередине, грозно пробормотал в сторону Джуэл:

— Мы вечером зайдем. Жди, — и первым выскочил на улицу.

За ним и подельнички. А я голос повысила, чтобы мой дальнейший монолог им было лучше слышно, сама же в это время избавлялась от всего того тряпья и застегивала рубашку, следя за перемещением бандитов сквозь стекло.

Не обернулись, молодцы.

— Ну что сидишь? — прошипела Мэтью, когда была готова.

— Ч-что? — кажется, он все еще был оглушен моим модным залпом широкого спектра.

— За ними! — я уже тащила его к двери.

Неожиданенько...

Мэтью собрался быстро — не зря его сделали детективом. И уже спустя пару секунд мы выходили из лавки.

Гнаться и скрываться особо не пришлось — мужики шли целенаправленно и по сторонам особо не смотрели. А через пару кварталов, в местечке чуть более бедном, уверенно шагнули в неказистую булочную. Переглянулись с рыжим с недоумением.

— Вряд ли у них там база…

— База? — приятель явно не понял.

— Ну это… обитель ворья и порока, — пояснила, — Так что адрес запоминаем, вдруг там тот, кому тоже надо помочь.

Кивнул.

Так, перебегая и периодически прячась — благо, людей на улицах было полно — мы пересекли еще несколько кварталов и оказались в совсем уж в мрачном месте.

Я о таких неоднократно слышала — заводские, рабочие районы, что отстраивались не месте свалок и бедняцких хибар, но не становились от этого дружелюбней или же безопасней. Местное гетто с невыносимо чадящими трубами — только благодаря магии большая часть этой дряни улетала наверх, а не накрывала столицу плотным колпаком — мрачные тона из-за громад зданий и цехов, перекрывающих солнце, узкие улочки и бледные лица рабочих.

Понятно, что до профсоюзов, нормальных условий труда и заботе об экологии должно было пройти время — местный капитализм и прочая демократия лишь набирали ход — но проживающих вдруг сделалось ужасно жалко. Меня будто отбрасило в прошлое Диккенса, в котором мир был неласков к сиротам и беднякам, в котором все было обезличено: люди одинаково одеты, выходят из дома и возвращаются в одни и те же часы, одинаково стуча подошвами одинаковых башмаков. Без волшебства, тепла, добра и возможности мечтать…

Я успела додумать до того, что благодарна королевству за возможность выживать хотя бы не в таком месте, когда Мэтью шикнул:

— Смотри.

Трое «подопечных» подошли к неказистому забору, ограждающему довольно большое строение без окон, и, легко отодвинув пару досок, скользнули внутрь.

Я сглотнула.

Если честно, сделалось жутковато… Это не чай с печеньками пить и смотреть сериалы, попискивая на «страшных» моментах. За забором нас могло ждать что угодно…

Уставилась на свои руки и вздохнула.

Раз не светятся — можно идти.

Мэтью глаза на это только закатил.

И решительно двинулся вперед…