Читаем Как жить и властвовать полностью

Например, Муавия, первый халиф из династии Омейядов, часто пользовался оружием дезинформации. Он дошёл до того, что распустил слух о собственной смерти [711]. Использовался этот приём, в сущности своей очень простой, и в массе иных случаев. Он тесно переплетается с другими видами хитростей, представляя собой их основу или необходимый элемент.

<p>Амфиболия, или «говорение обиняками»</p></span><span>

Это – очень тонкий, я бы сказал, рафинированный вид обмана, который позволяет сохранить чистую совесть (ну, относительно чистую), не солгав прямо и примитивно. Амфиболия – это использование в разных формах той двусмысленности, вернее многозначности, которая органично присуща человеческому языку. «Казнить нельзя помиловать» – так сформулированный приговор (без запятой или точки) позволяет дать две совершенно противоположные его интерпретации: «Казнить. Нельзя помиловать» и «Казнить нельзя. Помиловать». Если принять во внимание, что в средневековом арабском языке не было знаков препинания (ни точек, ни запятых), а до сих пор в нём, как и раньше, нет заглавных букв, то приведённый пример может дать некоторое представление о возможностях амфиболии.

Формы использования многозначности языка могут быть самыми разными. Это интонирование в устной речи того, что написано на бумаге, расстановка или перестановка смысловых акцентов. История с приговором без точки (или запятой) взята не из «зерцал». Её источник я не знаю: услышал её ещё в детстве и помню, как она меня тогда поразила. Но «княжьи зерцала» приводят исторические (или псевдоисторические) сообщения, которые по своей остроте не уступят выдуманной истории о приговоре без знаков препинания. Вот одна из них.

Как осаждённые согласились со смертным приговором самим себе

Праведный халиф Осман Ибн-Аффан, по сообщению историка аль-Мадаини (752–830 или 840), руководил осадой крепости под названием Тамисса. В переговорах о сдаче крепости было совместно принято условие, гласящее, что «и одного человека мусульмане не убьют, когда войдут в крепость». Теперь прочитайте вслух эту фразу несколько раз, ставя ударение на разных словах. Вы увидите, что смысл меняется. Ясно, как понимали это соглашение осаждённые: никто не будет убит после сдачи на милость победителя. Но, как показало дальнейшее развитие событий, полное право на существование имело и другое истолкование. После капитуляции крепости Осман велел убить всех находившихся там, оставив в живых только одного [712].

* * *

Важно подчеркнуть, что прямого обмана здесь не было, буква договора была соблюдена. Это и есть амфиболия в одном из её вариантов.

Другой вариант – употребление одних и тех же слов с разным смыслом или, если сформулировать это иначе, не в том смысле, в каком это слово употребляет собеседник.

Как визирь, верующий во единого Бога, идолопоклонников обманул

Анонимный автор «Книги хитростей» рассказывает следующую историю. У фараона, жившего в эпоху Мусы (Моисея), был визирь, который тайно поклонялся Моисееву Богу. Придворные прознали об этом и донесли фараону. Тот призвал визиря к себе и спросил, верно ли то, что утверждают придворные. Далее между ними произошёл такой разговор:

– Спроси у них (придворных. – А. И.), – попросил визирь, – кто им дал существование и жизнь и кто их умертвит.

Фараон задал им этот вопрос. Они ответили:

– Это ты, о царь!

– Так будьте же, – сказал визирь, – свидетелями того, что я сейчас скажу. И ты, о царь, прими эти слова как честный ответ: тот, кто их создал, создал также и меня, тот, кто дал им существование, дал его также и мне, тот, кто даёт им жизнь, даёт её также и мне, тот, кто их умертвит, сделает это также и со мной [713]. Фараон остался доволен, визирь награждён, сплетники наказаны.

* * *

Как видим, под «создателем» и сам фараон, и его придворные понимают фараона, который обожествлялся в древнеегипетской религии. Визирь же под «создателем» (Создателем!) подразумевает монотеистическое божество – Бога (Аллаха). Если верить источникам, приём подмены понятий вообще был излюбленным способом самозащиты людей с убеждениями, отличающимися от общепринятых [714].

Источники приводят подобные примеры из истории ислама.

Как Пророка от идолопоклонников спасло двусмысленное слово

Во время своего бегства из Мекки Пророк Мухаммад и Абу-Бакр (один из ближайших сподвижников Пророка и в дальнейшем халиф) повстречали арабов, которые знали Абу-Бакра, но не знали Мухаммада. «Кто это с тобой?» – спросили они Абу-Бакра, который ехал за Пророком. Опасаясь враждебности идолопоклонников к проповеднику новой религии, Абу-Бакр не сказал, что это – пророк ислама, и ответил: «Это – Проводник, указующий мне путь». Таким образом, он не солгал: он употребил слова «проводник» и «путь» в метафорическом смысле, а арабы приняли его слова за буквальные [715].

* * *

Амфиболия может представлять собой и такое перетолкование, казалось бы, однозначных условий, которое позволяет нарушать данное слово.

О движущемся пограничном камне
Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология