Как жить и властвовать

Важное правило: старый друг лучше новых двух, особенно в опасных государственных делах, требующих полного доверия к подчинённому. В «Избранных афоризмах» Сократу приписывается мысль о том, что владыки и наместники должны выбирать себе приближённых среди людей, о чьей благодетельности, верности и надёжности они знали ещё до воцарения. «Ведь владыка или наместник знают об окружающих его людях только то, что уже узнал о них до воцарения». Секрет здесь в том, что власть, которую человек получает, заставляет других людей притворно возвеличивать его и подавать себя в отношениях с властелином лучшими, чем они есть [250].

Эта идея – воспроизведение рекомендации, даваемой Ибн-аль-Мукаффой правителю. «Правитель, – говорит автор „Большой книги жизненных правил“, – знает о людях только то, что уже узнал о них до воцарения. Ведь когда он назначен на должность, то все люди встречают его притворством, стремясь показать себя в лучшем свете, и все они исхитряются, чтобы их при нём похвалили за то, чего у них нет. И низкие, и подлые более других сильны в притворстве, настойчивы и стойки в нём. И будь даже правитель человеком проницательным, не сможет он уберечься от того, чтобы многих злых не посчитать добрыми, многих предателей – людьми верными, многих вероломных – надёжными, а это помешает ему увидеть людей достойных, которые не опускаются до того, чтобы притворяться и прикидываться» [251].

Эти соображения особо относятся к самому чувствительному (в смысле безопасности владыки) пункту – к людям, наиболее приближённым к правителю в буквальном, пространственном смысле. Аль-Маварди выделяет особый разряд людей, которые политикой не занимаются, но играют большую роль, будучи теми, кому подлежат вопросы еды, питья, одежды властелина. Они «его крепость от врагов и щит от злодеев». Поэтому властелин должен подходить к их подбору с тщательностью и ограничиваться в этом тремя группами: теми, кто рос и воспитывался с властелином, и он к ним привык; теми, кого воспитал сам властелин в подходящих ему нравах; теми, под чьей опекой воспитывался властелин. Он должен сам, не поручая это никому, совершать благодеяния в отношении этих своих слуг, опасаясь, чтобы кто-то не склонил их на свою сторону дарами и подношениями [252].

Но не только, а порой даже и не столько умение управлять ценилось в приближённых (какой верховный правитель считал самого себя недостаточно способным к управлению людьми?!), сколько другие качества, среди которых, пожалуй, на одно из первых мест я поставил бы преданность приближённого владыке. Преданность, верность стояли в начале списка черт идеального приближённого. (О других чертах речь пойдёт ниже.) Преданность и прочие свойства характера устанавливались у приближённых, подвергшихся отбору, разными способами.

В «Тайне тайн» псевдо-Аристотеля приводятся приёмы испытания визиря. Их два: один – проверка жалобами на нужду в деньгах. «Ты, – обращается псевдо-Аристотель к Александру Македонскому, – испытаешь своего визиря, если покажешь ему нужду в деньгах. Если он станет толкать на изъятие того, что в сокровищницах, то это значит, что нет ему в тебе интереса. И если он заставляет тебя брать деньги людей (подданных. – А. И.), то это дурная политика и вызовет она у всех ненависть к тебе. Если же он с готовностью возьмёт то, что имеет, и скажет: „Вот это, хоть и недостаточно, чтобы удовлетворить твою нужду, есть у меня. Возьми же это: и пусть оно поможет тебе в твоём деле“, то это – человек, коего я одобряю на близость к тебе и повелеваю, чтобы ты избрал его для себя. Ты должен поблагодарить его за этот поступок. И знай, что он в повиновении тебе пожелал собственной погибели. Ведь деньги любезны душам людей и человек не отказывает их никому, кроме того, чьё сердце он возлюбил, кого он себе самому предпочёл».

И второй вариант – испытание щедростью. «Испытаешь ты также своих визирей оказанием милостей, – наставляет читателя далее псевдо-Аристотель. – И нет тебе никакого блага от всякого хватающего с жадностью. Не полагайся на того визиря, кто стремится к приобретению и накоплению имущества. Он служит ради денег, но не ради тебя. Лишится разума любой, в ком есть к деньгам любовь. Жадность – из тех пороков, что неизлечимы. Она границы не имеет. И в души от природы внедрена сия любовь. Чем больше денег, тем сильнее к ним стремленье, тем больше жадность. А коль таков визирь, это станет истоком порчи царства, что его подстерегает со всех сторон. Ведь сребролюбие толкнуть визиря может на сговор с кем-то для погибели твоей» [253].