Как жить в эпоху Тюдоров. Повседневная реальность в Англии XVI века

По улицам гуляли различные сексуальные оскорбления. Они приводили тех, кто их произносил, в суды, из-за того, как много вреда они причиняли частной и общественной жизни. Например, «шлюха» (whore) и «блудница» (harlot) означали женщин-проституток; «клячами» (jade), «потаскухами» (strumpet) и «распутницами» (queane) обычно называли женщин, которые занимались сексом вне брака, но не обязательно за деньги; «рогоносцем» (cuckold) звали мужа неверной жены; «сводником» (bawd) называли сутенера, организующего платные сексуальные связи; «подлецом» (knave) называли безнравственного человека. Во всех этих оскорблениях в разгар конфликта и стычки использовался сексуализированный язык. В менее агрессивных спорах о сексе насмехались над теми, кто нюхает женское нижнее белье (smellsmocks), и использовали слова типа «проститутки» (trulls) и «любовницы» (Jills), которые были менее оскорбительными обозначениями проституток. Описание секса как «постельного спорта» и «обработки полей Венеры» и фраза «приятные игры» (nice play), которую мы встречали ранее, представляют собой положительный взгляд на секс, который встречается с энтузиазмом как с мужской, так и с женской стороны.

О сексе говорили самыми разными способами и в разных ситуациях. В шутках и народных балладах использовался целый ряд сленговых словечек и эвфемизмов, таких как «секретные части», «пирог», «угол», «дело», «цветок», «слива», «дыра» или «пруд» (для вагины), а также «стрела», «инструмент», «кран», «шип» или «рог» (для пениса). Многие из них продолжают бытовать и по сей день. Жриц любви можно называть не только «шлюхами», «блудницами», «проститутками» и «любовницами», но и гусынями, скумбриями и девками, а выражение «сжать кулак» означало мастурбировать, а не только ударить кого-то. Такие разговоры велись даже в довольно респектабельном и уважительном контексте. Например, «Баллада о радости» 1554 года, написанная по случаю объявления о беременности королевы Марии, включает фразу «И этот благородный цветок, который посажен, чтобы разбрасывать семя».

Но не всем было по душе широкое бытование откровенных или двусмысленных формулировок. В 1570 году Томас Брайс написал балладу, осуждающую подобную лексику, использовав тот же самый носитель — дешевый и популярный печатный балладный листок, — на котором печаталась и вызывавшая у него неодобрение литература: «Что значат рифмы, которые в таких количествах попали в каждую лавку? С распутной мелодией и грязным смыслом». Распутные мелодии с грязным смыслом действительно в изобилии встречались в дешевой печати той эпохи. Возьмем, например, балладу «Как пивовар намеревается сделать бондаря рогоносцем». Пивовар и жена бондаря застигнуты врасплох, когда бондарь рано возвращается домой. Жена прячет любовника под перевернутой бочкой и пытается скрыть шум и помешать мужу заглянуть под нее, утверждая, что туда угодила свинья. После нескольких стихов о различных типах свиней и о том, что с ними делать, которые представляют собой каламбуры о том, что свиньи сексуально ненасытные животные, которые валяются в грязи, пивовар наконец разоблачен и договаривается с бондарем о компенсации: «Пивовар должен заплатить за использование моей бочки». Баллада построена на косвенных намеках, а потому ею можно наслаждаться и в разнополой компании.

Гораздо более открыта по своему замыслу чрезвычайно популярная баллада «Эль Уоткинса» (Watkins Ale), которая упоминается во многих произведениях литературы. В значительной мере неизменная популярность баллады заключается в раскрытии истинной природы «эля Уоткинса», который через девять месяцев приводит девушку к материнству. В балладе «Прокалывание корзины» (Pinning the Basket) муж заставляет властную жену заниматься сексом, а последующие стихи обещают такой же исход для других неохочих жен. «Корзина» — это еще один эвфемизм для вагины, а смысл «введения булавки» едва ли нуждается в объяснении. Мелодия, на которую была положена баллада, была одной из главных воинских тем и подчеркивала агрессивную сексуальную победу мужа над женой.

Общественное одобрение взаимно приятного секса в браке, а также устойчивая традиция песен, шуток, рассказов и стихотворений о сексе не приводили, однако, к необузданной сексуальной активности. Доля незаконнорожденных в течение всего этого периода и по всей стране оставалась низкой. Обвинения в проституции и блуде, которые стольких довели до суда по обвинению в клевете, были действенными оскорблениями, поскольку соответствующее поведение так сильно порицалось. Лица, осужденные церковными судами за прелюбодеяние и другие сексуальные проступки, были вынуждены проходить через унизительные публичные ритуалы, неделю за неделей преклоняя колени перед всей общиной во время церковных служб в нижнем белье и с горящей свечой в руках. И это в дополнение к частым телесным наказаниям.