Как зовут четверку «Битлз»?

— Неужели за все десять лет вы так ни разу и не увиделись с детьми?

Странный вопрос. Нет… ему это и в голову не приходило. Ему хотелось окончательно осесть где-нибудь и только потом взять их к себе. Он даже не осмеливался написать им. Его письма, перед тем как попасть к ним, непременно пройдут через руки почтовиков в городишке — одна мысль об этом повергала его в ужас. Почему-то он был убежден, что всякое посланное им письмо, даже без адреса отправителя на конверте, напомнит всем о той истории и снова пойдут кривотолки…

— Первое письмо, которое я послал в наш город, было адресовано той женщине, которая тогда, в ресторане…

Адрес ее он бережно хранил в старой записной книжке, с которой никогда не расставался, хотя все время думал о том, что ее давно пора выбросить. Спустя два года после приезда в Бухарест он написал ей, объяснив — в который раз! — что то была ошибка, недоразумение. Больше всего его беспокоило, имеет ли она что-нибудь против его возвращения, но он не решился напрямик спросить об этом.

Он почти не надеялся получить ответное письмо, но оно не заставило себя ждать. Состояло оно всего из нескольких строчек и вполне могло бы уместиться на почтовой открытке.

— Я помню его наизусть: «Конечно, в тот вечер произошло недоразумение; всем известно, в каком состоянии ты был тогда. Однако твое поведение ничем нельзя оправдать». Какое-либо обращение к адресату в письме отсутствовало.

— Ничего не понимаю: ведь прошло столько лет…

— Наоборот, все встало на свои места! Ее ответ означал, что тогда она до смерти испугалась. И, наверное, мой поступок ужасно унизил ее. Если бы я попал в нее (поверьте, в моих словах нет ни капли цинизма), то страх ее обязательно был бы связан с болью от раны, а ненависть ко мне отошла бы на второй план. Но теперь она боится именно меня — наверное, она все это время думала только о том, что могло с ней случиться в тот вечер; какое ей дело до того, что я принял ее за другую?

И все же это письмо принесло ему облегчение, ведь одно то, что она ответила, значило, что путь назад открыт! Правда, вначале он надеялся на большее: ему казалось, что если она ответит ему — один шанс из ста, — то ответ непременно будет благожелательным.

— У меня складывается впечатление, что это письмо было не совсем искренним. Почему вы не написали ей снова, чтобы получить настоящий ответ, — так сказать, как мужчина мужчине? Уж очень необычны обстоятельства; может быть, поэтому она выбрала такой принужденный, официальный тон? Возможно, второе письмо заставило бы ее изменить свое мнение о вас.

— Вряд ли; по-моему, это письмо только на первый взгляд может показаться неискренним. В противном случае она обращалась бы ко мне на «вы»; видимо, ей хотелось оскорбить меня, поэтому-то она и написала: «твое поведение». О том же свидетельствует и вся последняя фраза. Без сомнения, эта женщина умеет выбирать слова! Впрочем, сейчас все это уже не имеет значения. Это было бы важно, если бы тогда, получив ее письмо, я сразу же написал детям. Моему пацану было уже семнадцать, а дочке — пятнадцать… Я мог бы попросить их приехать сюда — хотя бы на несколько дней, и они наверняка согласились бы. Или по крайней мере узнали бы, что меня волнует их судьба…

— Вы не правы, господин Ионеску. — Она явно растрогана и, словно адвокат на суде, пытается найти смягчающие обстоятельства. — Ведь все это время вы пересылали детям свою пенсию. Это ли не доказательство вашей любви к ним?

— Может быть; но детям необходимо чувствовать, что ты всегда рядом; надо, чтобы они в любую минуту могли прикоснуться к тебе. Словами этого не передашь…

А он для них превратился в почтовое извещение, отправленное из государственного учреждения, это все равно что не существовать вовсе… Он понял это, после того как в прошлом году все же решился и написал им; а точнее, два месяца назад, когда получил ответ. Он просил их приехать повидаться. Нельзя сказать, что их письмо было неуважительным, но то было холодное уважение — к учреждению, а не к человеку.

— Восемь страниц, исписанных старательным мелким почерком — правда, не очень разборчиво, но разве для женщины это такой уж серьезный недостаток? Дел у нее теперь по горло: замуж вышла, работает в ателье. А сын на сварщика выучился, тоже семьей обзавестись собирается. Кажется, они переехали; на старом месте осталась только тетка — за квартирой следит; ей уже лет семьдесят будет. Я и ей пару слов черкнул.

— А что же все-таки они ответили?

— Что не приедут. Написали, что встреча будет не слишком-то радостной — во всяком случае, сейчас; но немного погодя… Ведь существует множество способов сказать «нет». Я и сам хотел навестить их; по-моему, я имею на это право — после стольких-то мытарств.