Какая еще любовь?

Стало очень тихо. Молли поняла, что пора уходить. Она сделала два больших шага, повернулась, на цыпочках прокралась около десяти ярдов и бросилась бежать.

— Уф! — сказала она деревьям, когда вернулась к тележке для гольфа. — Я еще слишком молода и невинна, чтобы такое подслушивать.

Улыбнувшись, она развернула тележку и поехала обратно к дому. Большой Эл и Лиззи заметили ее, когда она проезжала мимо театра, и со всех ног бросились к ней. Каждый держал в руках большой лист бумаги.

На бегу они не переставали спорить.

— Это не траходон, ты, тормоз. Это просто древний носорог. Смотри, Молли! — Стоило Молли вылезти из тележки, как Лиззи ткнула в нее рисунком. — Разве у меня не траходон?

Молли отобрала у нее рисунок, чтобы ее не покалечили. Не нем оказалось не меньше десяти силуэтов животных, напечатанных резиновыми подушечками из набора.

— Который из них?

— Вон тот зеленый, вверху. Это ведь траходон?

Молли посмотрела на силуэт. Толстый длинный хвост, на голове что-то похожее на гребень, короткий рог на конце морды и два длинных на лбу.

Она вернула рисунок Лиззи.

— Честно говоря, это больше всего похоже на мою учительницу экономики в старшей школе, миссис Хаггерти. Видите? Такие же маленькие круглые глазки.

— Молли, ну, пожалуйста, скажи ему. У него — обычный носорог.

— Она не знает, — сказал Большой Эл. — Я же тебе говорил. Девчонки ничего не мыслят в динозаврах.

— Не смыслят, — машинально поправила Молли. Ей вдруг захотелось схватить их в охапку и прижать к себе — такие они были замечательные.

— Видала?! — закричал Большой Эл. — Я же говорил, что девчонки ничего не мыслят, то есть не смыслят.

— А я знаю, что динозавры не бывают фиолетовые и не поют дурацких песен, — азартно перебила его Лиззи.

— Занудная дылда!

— А ты — тупой недомерок!

— Ого, а я-то хотела подольше погулять одна в лесу! Не услышать, как здесь братишка с сестренкой вежливо беседуют? Разве такое можно пропустить?

Лиззи (она уже открыла рот, чтобы снова обозвать брата) тряхнула головой и пробормотала:

— Извини, Молли. Но он правда ничего не понимает в динозаврах.

— Как и я, — призналась Молли. — Зато у меня есть идея. Спорим, что в доме наверняка найдется энциклопедия, в которой мы сможем все про них прочитать. После обеда.

— Энциклопедия? Может, просто посмотрим в Интернете?

Молли с глупым видом улыбнулась.

— Прости. Я все время забываю, с кем имею дело. Ладно, мисс Всемирная Паутина, посмотрим в Интернете. А сейчас, если вы пообещаете не драться, как только я уйду, мне нужно позвонить.

— Только если он перестанет менять имя. — Лиззи ткнула пальцем в Большого Эла. Он вертел рисунок и любовался напечатанными животными.

Молли подняла брови.

— Ты уже больше не Большой Эл?

Большой Эл улыбнулся.

— Не-а. Я Бутч.

Лиззи застонала.

— Кхм, Бутч? И где ты нашел такое имя? — спросила Молли, втянув щеки, чтобы не засмеяться.

Бутч пожал плечами.

— Не знаю. Хорошее имя, правда?

— Попробуй — узнаешь, — ответила Молли, многозначительно поглядев на Лиззи. — Я думаю, Бутч, хорошо, что ты меняешь имена, пытаясь найти свое.

— Ага! Я же говорил тебе, что оно хорошее. Я — Бутч!

— Не понимаю, почему бы тебе сразу не назвать себя Тормоз. Это тебе очень подходит, -процедила Лиззи. — Пойдем, Бутч, покажем рисунки миссис Джонни. Она обещала, что мы будем печь печенье в виде динозавров. У нее есть специальные формочки.

— Хорошо, что на свете есть миссис Джонни, — сказала Молли, глядя, как дети помчались к дому и свернули за угол, чтобы попасть на кухню в боковую дверь. Сама она поднялась по ступенькам террасы, прошла через холл, поднялась по лестнице в свою комнату и достала мобильный.

Она набрала номер Джейни, думая, что дозваниваться придется долго.

— Алло, Молли, это ты?

— Джейни? — Молли уселась на туалетный столик и стащила кроссовки. — Наконец-то ты разобралась, как отвечать на звонки по сотовому телефону. Поздравляю.

— Очень остроумно, — перебила кузина. — А ты наконец-то включила свой. Ты где? В Вашингтоне?

— Не совсем. Рада тебе сообщить, что «Беззаботное детство» не разорено и ждет новых детишек.

— Ах да. Я совсем забыла про центр. Даже не спросила.

Молли нахмурилась:

— Кто вы и что сделали с Джейни Престон?

Джейни весело засмеялась.

— Повторяю: где моя кузина? У вас похожий голос, но вы не она.

— Да я это, я. Слушай, не хочу рассказывать все по телефону. Я отправила тебе сообщение. Ты видела газеты?

— Н-нет. Я немного… отвлеклась.

— Ну, еще бы. Тогда просто включи телевизор, любую программу. Там есть кое-какие новости про президентскую кампанию сенатора Харрисона.

Молли зевнула. Две недели назад ее работа заключалась в том, чтобы вылить на сенатора Обри Харрисона побольше грязи. Она взглянула в зеркало на туалетном столике и поправила волосы.

— Послушай, Джейни, я позвонила, потому что… хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Что все это тебе по силам.

— С чего это вдруг? Может, потому, что ты заранее знала, как здесь будет сложно? Вовремя же ты спохватилась.

— Брось, Джейни, не надо меня отчитывать, как школьницу. Неделя закончилась, ты жива. Просто скажи, что с тобой все в порядке.