Какая она, победа?

оказался Шалаев, а он об интервью не знал. Сообщили, что все в порядке, что

277

можно за них не волноваться, что не понимают нервозности, прозвучавшей в

некоторых вопросах, все нормально!

— Записки с Важа Пшавела еще не снимали?

— Только идем. А в чем дело?

— Ну узнаете... До связи!

Вышли на купол, к вершинному туру Важа Пшавела. В туре была

записка Рябухина, узнали о смерти Художина. Вот оно что. . Палатки

поставили чуть ниже, в седловине на 6800, и все думали о Художине...

Утром 16 августа сильный восточный ветер. В хорошем темпе пересекли

склон Важа Пшавела, вышли к перемычке перед подъемом на Главную

Победу, начали набирать высоту. Сначала по фирновому склону, затем по

скальному гребню. Наверное, их хорошо видно из базового лагеря, там,

несомненно, наблюдают за ними!

Впереди вырос «жандарм» 7100. О нем были наслышаны по рассказам

ребят и потому узнали сразу, тем более что сохранились следы групп

Рябухина и Студенина; где-то здесь многие годы покоится тело Габлиани, а

вот теперь — и Художина.

—Что, мужики, тут и третья полочка есть. Ждет кого-то...

Невеселая шутка осталась без отклика, молча потянулись дальше. В

полдень вышли на 7200, решили отдыхать. Площадка хорошая, спешить

незачем. Конечно, время еще есть, можно дойти и до тура, но не ночевать же

на вершине! Да и усталость сказывается. Хватит на сегодня! Это тоже риск

— переработать перед решающим подъемом.

Начали топтать снег, ставить лагерь. Тогда, в те минуты, этому никто не

придал особого значения, это уже потом вспомнили, но Овчинников, чего с

ним никогда не бывало, изъявил желание первым залезать внутрь, залез, но

даже не смог принять рюкзаки, разобрать их, тут же уснув. Спал недолго. А

проснувшись, пожаловался на то, что знобит, что трудно глотать, словом,

заболел. Едва ли что еще могло так напугать ребят, как эта жалоба Овчин-

никова! Вот когда отозвалась холодная ночевка на 6744! Вот как наносит

278

свой удар Победа, украдкой, исподтишка и именно в тот момент, когда ну

просто некуда отступать!

Ну нет, они вовсе не намерены сдаваться! Горячее молоко, полоскание

горла фурациллином, вечером вышли на связь с лагерем. Вот счастье,

Шиндяйкин на месте. Долгая консультация, обстоятельные расспросы и

ответы, наконец диагноз. Атрофия слизистой оболочки и, очевидно, гортани,

уплотненный комок, сузивший просвет трахеи... Горячий чай со спиртом.

Винный компресс на горло. Две таблетки тетрациклина через каждые четыре

часа, ну и полоскание. . И так всю ночь, стараясь не слишком шуметь, чтоб в

соседней палатке не услыхали, не догадались, чтобы спали спокойно. Пусть

хоть одна четверка хорошо отдохнет. Теперь силы понадобятся вдвойне.

К утру Овчинников почувствовал себя лучше. Тогда и возникло

решение. Теперь впереди идет Анатолий Георгиевич. Он задает темп. По

своим возможностям. Возможности эти, однако, оказались вполне

достаточны, чтобы уже в четыре часа пополудни подняться к вершинному

туру с записками Попова и Балинского, выпить горячего чайку, а в 17.30

приступить к спуску по северному ребру. Была хорошая погода, Анатолий

Георгиевич сносно себя чувствовал, и они смогли к сумеркам спуститься на

7200. Площадки были готовы — спасибо предшественникам, так что на

ночлег расположились быстро. Поужинали, связались с группой наблюдения,

и вновь перед ними возник вопрос, что делать дальше, на что решиться. С

улучшением самочувствия Овчинникова появилась возможность завершить

траверс. Но как? В каком составе?

Утро вечера мудренее. Солнце разбудило рано, в шесть часов, день

выдался на редкость приветливым, самочувствие у всех нормальное. Но нет,

рисковать все же нельзя, мало ли было таких ситуаций, разве забыть, чем они

кончались? Овчинников идет вниз! А это значит, что. . Тут сказал свое слово

Лева Добровольский. Он пойдет с Анатолием Георгиевичем. Он и Витя

Максимов. А больше некому. Иванову? Он капитан, должен довести траверс

до конца. Мысловский? Он в связке с капитаном. А остальные кандидаты, им

279

как раз этого траверса, этих медалей не хватает до мастерского звания, им и

идти. А за их тройку ребята могут не беспокоиться. Погода отличная, внизу

группы Балинского и Попова, в случае чего поддержат, а на Звездочке их

встретят наблюдатели и «док» Шиндяйкин — все как надо!

На том и порешили. Жаль, конечно, сходить с маршрута, когда все

трудности практически уже преодолены, но иного решения они не видели.

Все понимали, что Максимов и Добровольский отказывались от верных

золотых медалей, которых, по условиям первенства, они не получат, но что

ж.. тем хуже для первенства. Обнялись, распрощались, связки Иванов—

Мысловский и Путрин — Олег Галкин — Кусов энергично

протраверсировали крутой ледово-фирновый склон и вышли на плато

восточного гребня Победы, а тройка Добровольский — Овчинников —

Максимов пошла вниз. Из утренней связи они знали, что Балинский не