Какая Россия нам нужна

О реальном положении в дореволюционной России в этом отношении ярко рассказывается в статье классика русской литературы Льва Николаевича Толстого «О голоде», написанной им после посещения черноземных уездов Тульской области: «Употребляемый почти всеми хлеб с лебедой – с 1/3 и у некоторых с 1/2 лебеды – хлеб чёрный, чернильной черноты, тяжёлый и горький; хлеб этот едят все, – и дети, и беременные, и кормящие женщины, и больные… Чем дальше вглубь Богородицкого уезда и ближе к Ефремовскому, тем положение хуже и хуже… Хлеб почти у всех с лебедой. Лебеда здесь невызревшая, зелёная. Того белого ядрышка, которое обыкновенно бывает в ней, нет совсем, и поэтому она несъедобна. Хлеб с лебедой нельзя есть один. Если наесться натощак одного хлеба, то вырвет. От кваса же, сделанного на муке с лебедой, люди шалеют. Здесь бедные дворы доедали уже последнее в сентябре…»[9] Даже в урожайные годы собственных запасов большинству крестьян хватало, в лучшем случае, до февраля. А затем они шли в долговую кабалу к помещикам и зажиточным соседям – к кулакам. В России дореволюционного времени экспортировали хлеб, который возделывали для помещиков полуголодные крестьяне. Вот почему Л. Н. Толстой тогда сказал: «Народ голоден оттого, что мы слишком сыты».

Так что здесь мы можем только согласиться с утверждением, что история не знает сослагательного наклонения. Ссылки на строительство социализма на Кубе без использования репрессивных методов в условиях соседства с самой мощной империалистической державой при 60-летней блокаде с её стороны не учитывают тот фактор, что почти 30 лет развития кубинского социализма там опирались на мощь и поддержку социалистического лагеря, возглавлявшегося СССР. Советский Союз не имел подобной поддержки в первые десятилетия своего развития и вынужден был готовиться к возможной империалистической агрессии со всех сторон. Как бы ни критиковали сегодня Сталина за его репрессии и диктаторский режим, но нельзя отрицать тот факт, что его стратегическая линия полностью оправдала себя при всех его тактических просчётах. Без этого СССР не смог бы победить в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов, и сегодня весь мир бы выглядел иначе, находясь под пятой фашистской мегаимперии. Тем не менее, антикоммунисты и антисоветчики и сегодня при малейшей возможности ругают сталинскую модель социализма за его якобы «геноцид против своего народа», «кровавые массовые репрессии», «уничтожение крестьянства», «ГУЛаги и принудительный труд», «насаждение страха в обществе и подавление всякого свободомыслия», результатом чего стала слишком большая цена создания мощного социалистического государства. Эти недостатки они считают характерными чертами социализма и коммунизма вообще. При этом они лицемерно умалчивают о стоимости для страны перехода от социализма к бандитскому капитализму в 1990-е годы. Некоторые либеральные авторы исчисляют человеческие потери страны от сталинских репрессий различными придуманными цифрами десятков миллионов людей. При этом они замалчивают тот факт, что восстановление капитализма в России в «лихие 90-е» обошлось нам потерей от 13 до 20 млн человек, главным образом, как разность между рождаемостью и смертностью за этот период. Ведь в результате реформ возросло число умерших и погибших в войнах, бандитских разборках, террористических актах, от болезней, голода и самоубийств.

Изданы исследования ряда авторов, которые на основе изучения архивов показали действительные масштабы репрессий за годы советской власти. Последние данные были приведены уже в постсоветской России 2 августа 1992 года в пресс-центре Министерства безопасности Российской Федерации генерал-полковником Краюшкиным, который сказал, что с 1917 года по 1990 год было репрессировано 3 млн 853 тыс. 990 человек, в том числе 827 995 человек было приговорено к расстрелу за контрреволюционные преступления. В годовом исчислении больше всего было расстреляно в 1937–1938 гг. Главную роль в том сыграли закулисные интриги ведомств и лиц в партийно-государственной верхушке страны, в том числе в армии и спецслужбах, карьеризм, подсиживание, сведение счетов, ведомственная групповщина, «полезная бдительность», провокационное доносительство бывших контрреволюционеров против «красных», обывательские личные счёты, а не злая воля Сталина. В этих условиях и вырастала власть бюрократии из рабочего класса.