Какими мы стали

А когда она расцвела, превратившись в лакомый кусочек, Вик утонул в самокопании. Ужасно непрофессионально. Оправдывает только то, что проводника в мистическое никогда из себя не строил, а значит, вроде как и требовать с него нечего, и соответствовать он ничему не обязан.

Но пообещал – выполняй.

Поэтому однажды они на два-три часа засели в его квартире; и Вик учил замечать чужой интерес, пресекать вмешательство, выставлять защиту и даже бить. Никакой магии в общепринятом смысле – фаерболов там, мерцающих щитов. Чистейшее природное колдовство, которое есть в каждом, надо только его разбудить.

Лена ушла с гудящей головой – а спустя пару дней похвасталась, как не позволила отожрать от себя кусок. «Правда, меня теперь трясет: одно дело в теории об этом слушать, другое – на практике столкнуться».

После этого Вик вытащил ее на первую мистическую прогулку – чтобы понаблюдала за городом и его потусторонними жителями, прочувствовала, кто безобиден и готов идти на контакт, а кого лучше обходить за квартал, не меньше. С практикой дела пошли проще и быстрее.

Но сегодня они гуляют как друзья. Никакой мистики.

Свернув еще пару раз, они пересекают мост, снова ныряют в первый попавшийся двор – но он оказывается тупиковым. Приходится вернуться и минут пять лавировать в толпе внезапных туристов. И почему они решили, что сейчас – идеальный сезон?..

Наконец от улицы отделяется узенький безлюдный переулок. Можно спрятаться там и снова идти рядом и говорить, а не орать.

– Слушай, – вспоминает Вик, огибая разбитую бутылку, – когда я приходил в январе и донимал дурацкими вопросами, ты сказала, что придумала, как защищаться. Я хотел, но так и не спросил: что ты придумала?

– Только не смейся, ладно? – нервно фыркает Лена. И снова прячет руки в карманы. – Я тебя воображала. В хтоническом облике. Как будто если кто-то нападет – ты ему сразу хребет перекусишь. Помогало.

Она. Воображала. Его?

Серьезно?

Да кто бы стал его воображать защитником? Нет, хтонический вид действительно ужасающий; но как же ехидные усмешки, ворчание из-за каждой мелочи, любовь к неожиданным щелчкам зубами, чтобы вздрогнули все, кто окажется рядом?.. Даже в голову не пришло бы просить о помощи такое невыносимое чудовище!

А ей – пришло.

Рассмеявшись, Вик обнимает Лену – от переизбытка чувств.

– Какая ты славная девочка, как я тебя люблю…

За год знакомства Лена привыкла не только к шуткам, но и к тому, что Вик не может не любить весь мир от земли до звезд. Поэтому, обняв в ответ, шепчет:

– Я тебя тоже.

И – Вик чувствует, знает – ни в каком из смыслов не врет.

Улицы рука об руку с интуицией в конце концов выводят к метро. Посчитав это знаком свыше, Вик и Лена отправляются по домам – немного мокрые и много уставшие. Завтра обоим на работу, то есть рано вставать, то есть хорошо бы и лечь пораньше…

Но Вику не спится – несмотря на прогулку, на прохладный душ, на открытые окна. Прошедший год шуршит рекой, пролившейся сквозь пальцы, и вместо того, чтобы убаюкивать, будит воспоминания.

Чужая депрессия; кофейня; стажировка Тори; пожирание; прогулка по темной улице; разборки с сектантами; вредный гость; йольский корпоратив; еще одно пожирание; долгие самокопания; вручение Тори пальто… Начнешь разматывать клубок – и задохнешься под весом нитей, а это ведь самое начало!

Дальше – удивительно длинная весна; запах черемухи во дворе, где ее никогда не было; кофе на гранатовом соке; звездный рюкзак Лютого; пятилистники сирени; поцелуй на крыльце; эсэмэска от Гора…

И Валерия – которой, кстати, со дня на день рожать.

Обучение; гудящая голова; жара, свалившаяся на город; поездка на пляж… Нет, это все не могло уместиться в один-единственный год!

Но – уместилось. Чудеса.

Тряхнув головой, Вик зарывается лицом в подушку. Странно об этом думать, но он, пожалуй, повзрослел. Стал в чем-то серьезнее, в чем-то – ответственнее, в чем-то – решительнее. А в чем-то, конечно, так и остался полным придурком, невыносимым чудовищем, чтобы жизнь никому медом не казалась.

Но он справляется. Все они справляются.

И все готовы идти дальше.

Лаконичность

«Меня сегодня не будет», – лаконично сообщает Гор в девять утра. «Агентство не развалю;)», – обещает Вик. И закусывает губу, догадываясь, в чем дело.

Уже сегодня! С ума сойти!

Только как бы теперь новостей дождаться – не забросив работу, потому что с колотящимся сердцем работать решительно невозможно?..

Вдох-выдох, взять себя в руки. Если бы Гор хотел огласки, он бы написал в общий чат, правда? Значит, переживаем в одиночестве. Следим за агентством, не проверяем телефон каждые две секунды и, главное, не затаптываем до черноты потолок. Пару-тройку следов, так и быть, оставить можно.

Помассировав виски, Вик отправляется на кухню – варить кофе сначала на себя, потом – на хтоней и людей, которые вот-вот начнут приходить на работу. Джезва маленькая, буквально на полторы-две порции; значит, получится надолго себя занять.