Какого цвета ваш парашют? Легендарное руководство для тех, кто экстренно ищет работу

Оба вопроса одинаково важны, и вы имеете право получить ответ на каждый из них. Однако второй вопрос приходится подчеркивать, выделять и расширять до размера целых писем. Поскольку, пытаясь трудоустроиться, мы часто верим, что все зависит только от работодателя. У него есть полное право задавать интересующие его вопросы. А у нас есть право спрашивать о том, что интересует нас. Все по справедливости.

Но подождите. Лишь задумайтесь о том, для чего в языке есть такое слово, как «отказываться», и вы немедленно осознаете, что поиск работы и сама работа зависит от того, как два участника процесса, кандидат и работодатель, ответят на один вопрос: «Вы мне нравитесь?»

И если вы заключите: «Нет, на самом деле вы мне не нравитесь», – или: «Да я ненавижу это место», – то, в конце концов, вы сами можете отказаться от работы.

И немаловажно то, будете вы ждать три года, прежде чем все осознать, или зададите себе этот вопрос сейчас, пока ищете работу, и в частности – во время собеседования?

Поиск работы – это беседа, причем двусторонняя, в которой ваше мнение значит не меньше, чем мнение работодателя. Так было всегда. Так будет и впредь.

Работу можно найти всегда

Если вы пока безработны и ищете, куда устроиться, то у вас есть все причины полагать, что против вас – непреодолимые обстоятельства, а положение ваше – безнадежно. Возможно, вам непрестанно отказывают. После кризиса в новостях только и говорят, что о бедственном положении безработных.

Однако ваше положение не безнадежно.

Вы не беспомощны. Быть может, работодатель и играет решающую роль в вашем трудоустройстве. Однако его роль не единственная.

И исключений из этого правила нет.

Конечно, вы можете возразить: «Ну, допустим, что в обычное время это работает, однако сейчас – не обычное время. После кризиса прошло столько лет, а высокооплачиваемой работы до сих пор почти не найти. Мне некогда привередничать. Вакансий и так почти не осталось».

Откуда у нас вообще такие мысли? Конечно же, из СМИ.

В США каждый месяц публикуется по два доклада о состоянии рынка труда. Один из докладов обычно обнадеживает. Второй – удручает. Оба доклада выпускает федеральное правительство, и даже одно и то же его подразделение (а именно – Бюро трудовой статистики)[22].

Но СМИ неизменно решают издавать и изучать лишь один доклад, после чего – лить слезы. И речь идет о том из докладов, который не вселяет никакой надежды.

Этот доклад, за редким исключением, публикуется в первую пятницу каждого месяца. Обычно его называют «новостью об уровне безработицы», хотя точнее было бы воспринимать его как «новость о чистом изменении уровня занятости в США».

Точное название опроса, проводимого для получения результатов, – «Current Population Survey»[23]. Давайте выберем какой-нибудь месяц – допустим, февраль 2018 года. В отчете от этой даты сказано, что экономика пополнилась рабочими местами в количестве 313 тысяч. Если учесть, что количество желающих найти работу в этом месяце составляло 14 900 000 человек (6 706 600 из которых полноценно не заняты, а остальные либо бросили попытки искать работу, либо теряют желание это делать, либо пока вынуждены обходиться неполной ставкой), то новость выглядит удручающей.

Однако есть еще один отчет, представленный тем же самым государственным подразделением. И этот отчет выходит на два месяца позже. Его сокращенное название – JOLTS, что расшифровывается как «Job Openings and Labor Turnover Survey»[24]. Согласно этому отчету, в том же феврале 2018 года 5 500 000 человек нашли работу – и при этом 6 052 000 вакансии к концу месяца все равно остались открытыми.

Сложите два числа. (Ладно, раз не хотите, я сложу их сам.) Получается, что в феврале 2018 года в США было 11 552 000 открытых вакансий. И это число сохраняется почти неизменным месяц за месяцем.

Что вообще происходит? Почему два доклада так отличаются друг от друга? Что ж, давайте я опишу похожую ситуацию – только уменьшу масштабы. Допустим, у меня есть магазин платьев. Вы приходите ко мне и забавы ради пересчитываете все платья в магазине. Оказывается, что у меня их 100.

Вы уходите и возвращаетесь только через месяц. Вернувшись, вы, опять забавы ради, пересчитываете все платья в магазине, чтобы узнать их количество уже в новом месяце. И обнаруживаете, что у меня их теперь 95. И заявляете: «Ой, да вы за месяц продали всего пять платьев. Бедняга».

А я улыбаюсь: «Вы не правы. Ведь я в течение месяца вывешивал новый товар». – «И сколько же новых платьев вы добавили?» – спрашиваете вы. И я отвечаю: «50».

Вы считаете в уме: 150—95. «Ой, так вы, получается, за месяц продали целых 55 платьев». – «Верно», – отвечаю я.

Сравните 5 и 55. Если высчитывать чистое изменение количества платьев в моем магазине от месяца к месяцу, то получится первое число; но выйдет совершенно иной результат, если вы день за днем в течение всего месяца будете считать реальное изменение количества платьев.