Каланы возвращаются на берег

У морских околоводных млекопитающих все и проще, и сложнее, чем у их пресноводных сородичей. Проще, потому что нет надобности бороться за корм: кладовые моря почти всегда наполнены любимым кормом этих зверей. Не нужны им места, пригодные для постройки жилищ и убежищ. Сложность связана с колониальным образом жизни и с обычной у морских зверей-амфибионтов полигамией.

Представление о нравах котиков будет более полным, если мы хотя бы вкратце опишем образ их жизни…

На котиковом лежбище

Юго-восточная оконечность острова Медного. Узкий мыс, лишь изрезанный фиордами и выступами скал, далеко вдается в океан. Сегодня, несмотря на пасмурный день, видимость превосходная. Тучи высокие и светлые, именно — тучи, а не облака. Холодный северо-западный ветер, уже потерявший силу и злобность, попеременно с обеих сторон бьет в берега узкого мыса.

Внизу многоголосое, шумное, находящееся в непрерывном движении котиковое лежбище. Бормочут матки, блеют, как ягнята, новорожденные котики, свистят, словно паровозы, свирепые самцы-секачи. Им вторят гости лежбища — сивучи. Сивучий рык долго гуляет по ущельям, теряясь в гомоне птичьих голосов. Морские колониальные птицы угнездились и вьются тут же над головами котиков.

Лежбище расположилось на галечной отмели между скалами и океаном. Прямо от него начинаются огромные поля водорослей, в основном — ламинарии и аларии. У окраины зарослей, с океанской стороны, плавает большая, состоящая из доброй сотни голов стая каланов. Особенно кучно они собираются к вечеру. Кое-где среди водорослевых полей — небольшие кучки котиков. В июле животных на воде еще мало. Но в августе, да еще в солнечный день, вся поверхность моря в этом месте будет казаться живой. Из обширных «плотов» морской капусты станут высовываться то ласты, то головы спящих в зарослях зверей.

…Весной, в конце апреля — начале мая, первые самцы-секачи показываются возле лежбищ. Сначала они ведут себя осторожно, по-видимому, отвыкли от суши за долгие месяцы морских странствий. Они держатся на подводных камнях и при появлении человека уходят в воду. Однако инстинкт продолжения рода скоро гасит оборонительный рефлекс, секачи вылезают на сухие места и занимают участки под будущий гарем. В это время нередко возникают стычки, но все кончается благополучно. Спустя две-три недели после прихода самцы, разделив лежбище, неподвижно лежат и поджидают самок.

А самки котика не торопятся. На Командорских островах они появляются в начале июня. В это время берега островов приветливы: буйно зеленеет трава, гомонят птицы, на мелководье выходят громадные косяки морских рыб, выбираются ближе к солнцу осьминоги и крабы. Прежде чем вылезти на берег, самка долго осматривается, словно выбирает избранника — ведь самцов так много, не меньше тысячи. Наконец, она решается выйти на сушу, занять место возле одного из секачей. Другие самки чаще следуют за ней, и тогда оказывается, что у одного самца набралось в гареме несколько десятков жен, а у другого их нет совсем. Но это в первые дни. Когда начинается массовый привал самок, то пустой площади на побережье не остается так же, как и секачей, обойденных вниманием самок.

…В июле наступает разгар гаремной жизни котиков. В массе рождаются детеныши — на лежбище заметны многочисленные красные последы. Малыши, которым от роду пять дней, сбиваются в тесные кучи, так называемые детские площадки. Вернувшейся с кормежки матери приходится немало побродить по лежбищу, принюхиваясь, словно настраиваясь на запах своего щенка, чтобы найти его и накормить своим исключительно питательным молоком.

Вот матки, до того безмятежно спавшие, шарахнулись в сторону — их потревожил секач. Он заметил, что из его гарема удрала одна молоденькая самочка, и кинулся за ней сломя голову. Догнал, схватил зубами за спину и легко кинул обратно, в свой гарем. Прошло время, когда самка имела свободу выбора; теперь у нее есть владыка, который не допустит никакого «легкомыслия» со стороны своей «законной супруги».

Некоторые секачи устали все время быть начеку и дремлют. Только сон их беспокоен: то и дело приходится поднимать голову и посматривать кругом. Один секач зазевался. Его гарем, примостившийся у самой воды, вдруг разом поднялся. Матки, словно сговорившись, дружно плюхнулись в прибой и помчались, радостно выпрыгивая, играя, наслаждаясь свободой… Ревнивцу же ничего не оставалось делать, как сидеть на берегу и ждать, когда беглянки одумаются и, наплескавшись всласть, снова возвратятся к нему.

Местами среди гаремов желтеют тела сивучей, этих гигантов держится здесь около тысячи. Правда, сивуч — зверь спокойный, драться не любит, а на Командорских островах даже и гаремов не устраивает. Если и пошумит когда-нибудь, то так, для вида. Постоят огромные самцы один перед другим, обменяются ругательствами и снова улягутся спать на свежем морском ветерке.

Однако беда, если эти звери ринутся с перепугу в воду. Тогда смерть всем черненьким котикам, попавшимся на пути, — вмиг раздавят. К счастью, подобные случаи бывают редко…