Каледонский безумец

– Он приходит к Мирддину, когда тот спит. Очень часто. Я боюсь.

– Здесь Кромм не потревожит твоего брата, – заверил её Араун. – Он не придёт ни во сне, ни наяву. Пока мы сами его не позовём.

– А мы его позовём? – удивилась Гвенддид.

– Когда придёт время. У нас есть год и один день, чтобы подготовиться.

– Целый год?!

– Неужели, Мирддин, ты думаешь, что это много? Поэтому за дело мы принимаемся немедленно! Быстро повскакали с места и бегом тащить дрова в очаг. Нас ждёт ужин!

На ужин в большой длинный зал вошла гигантских размеров лохматая чёрная в оранжевых пятнах Свинья и послушно подставила бок под нож Арауна. Нас гостья одарила приветственным хрюком.

– Это Хен Вен, – объяснил Араун, отрезая от неё ломоть. – Поприветствуйте её. Обязательно употребите слова «достопочтенная» и «уважаемая». Она – старейшина Стада Аннуина, я специально позвал её, чтобы она потчевала дорогих гостей.

– Здравствуй, о, досто… досточтимая Хен Вен! – поздоровалась Гвенддид. – Ой, а ей не больно?

– Нет, – отозвался Араун, погрузив мясо в котелок над огнем. – От неё – буквально – не убудет.

– Спасибо тебе, уважаемая Хен Вен, за угощение! – обратился к ней я.

Старейшина Стада, целая и невредимая, ласково взглянув на нас, потешно затрусила к выходу.

***

– Герои истории, которую я вам рассказал, – начал Араун, – совершили двенадцать подвигов. Я же дам вам двенадцать наставлений и одно – в последний день – испытание, – мы перенеслись из чертога Арауна в совершенное ничто. – Итак, я – Араун, владыка Аннуина. В Иверддоне меня называют Донн. Тёмный. Мрачный. Это всё я. Между мною и мною границ нет. Передо мной – вы, Мирддин и Гвенддид. На год и день вы – мои ученики. Это – грань между нами, между вами и мной. Моё слово – ваше действие. Можете считать это игрой. Но правила игры следует соблюдать. Правила игры – это её границы. Вот вам наставление первое.

***

Мы на вершине горной гряды, покрытой лесом.

– Аннуин. Что есть Аннуин? Аннуин – это всё, что нас сейчас окружает. В Аннуине нет границ.

Кроме тех, что могут создать её обитатели. Реальны ли эти границы? Стоит ли вообще обращать на них внимание? Давайте проверим!

Мы падаем сквозь толщу горы, летим глубоко под землю. Араун крепко держит нас с сестрой за руки.

– Вот мы и в сердце горы. Видите могучего мужа, работающего молотом по камню? Это великий кузнец Гофаннон. Мы в его кузне, в его владениях. Он не впускал нас, но по праву владыки Аннуина я, хоть это и невежливо, убрал на время грань между его владениями и остальным Аннуином. Если ты недостаточно силён, не пытайся стереть чужую границу. Вот вам наставление второе.

***

Снова мрачные чертоги Арауна.

– Как я уже говорил, меня назвали владыкой Аннуина. Означает ли это, что я и Аннуин – одно и то же? Нет. Аннуин был до меня и будет после, если меня когда-нибудь не станет. И Аннуин будет жить без меня, и я – без Аннуина. Что означает быть владыкой? Как вы думаете? Мирддин?

– Владеть?

– Гвенддид?

– Властвовать?

– И то, и другое. А ещё – повелевать. Иметь власть. Проводить свою волю. Каждый из нас властен над собой и своими решениями. Но каждое решение влечёт и обязательства. Власть имеет границы. Между властью и обязательством границы нет. Вот наставление третье.

***

Мы на каменистом берегу Кровавой реки. Мелкие алые волны настойчиво лижут немую гряду породы.

– Эта река никогда не бывает тихой. Я создал её без начала и конца, чтобы те, кто умер, не могли подолгу тревожить живых людей. Здесь вся кровь тех, кто уже перешёл черту, кто ещё здравствует и кто ещё не родился на свет. Эта граница не даёт мёртвым смешаться с живыми. Вот, смотрите!

На нас из мира людей, из-за реки, неслись огромные белые псы с красными ушами. Десятки псов. Каждый из них сжимал в пасти по нескольку тонких силуэтов, похожих на людей. В один прыжок псы Стаи преодолевали Реки и скрывались среди скал приграничья Аннуина. Некоторые оставляли души прямо на берегу, тут же в новом прыжке возвращаясь обратно.

– Есть границы, которые необходимо прокладывать. Но они не могут стать преградой для тени души. Люди зовут их духами, призраками. Это оттиск всего того, кем был умерший, каким он помнит себя, каким его знали при жизни. По своей или по чужой воле в любое мгновенье тень души, даже если сама душа ушла на новое рожденье, может вернуться в мир живых. Если кто-то воззовет к умершему. Или же если у умершего осталось незаконченное дело. Большинство людей полагают, что душа и её тень – суть одно и то же, но это не так.

– Разве души уходят на новое рождение?

– Да, Мирддин, но не все.

– А кто же это решает? Ты?

– Нет, Гвенддид, не я. Есть в Аннуине многое, что живёт отдельно от моей воли. Ибо у всякой воли есть предел. Вот вам наставление четвёртое.

***

– Дядя Мрачный, в Аннуин можно войти и выйти обратно, не переходя Кровавую реку? Мы же так делали.

– Да, и много раз!

– Дети, в Аннуин из мира людей можно попасть на каждом шагу. Например, как сейчас.

Мы вошли в туман, а когда он рассеялся, позади остался зияющий кромешной пустотой вход в огромный рукотворный курган.