Каледонский безумец

В годы моего детства имя Вортигерна, провозгласившего себя пендрагоном всего Придайна, всё ещё наводило на несведущих суеверный страх. Образ хромого жестокого властителя, предавшего страну саксам и умерщвлявшего-де сотни детей Острова, идеально подходил как для песни поношения, так и для детской страшилки. Вся полуденная и срединная земля Острова не могла простить кровожадному тирану и душегубу того, что он сам пригласил саксов биться с пиктами и ватагами с Эрина. Мало кто во времена моего детства, чуть менее сотни лет после этих событий, помнил, что Вортигерн – это не имя и даже не титул. Так, громкое прозвище, и взял он его специально для поборников «Придайна без Рима» и любителей покричать: «Римлян за море, сарматов – в море!». Вортигерна от рождения звали Виталин, как и всех в его роду до какого-то там колена, и дух Рима и дух Придайна уж давно смешались в этой семье так же, как и во многих других. Добавьте к этому ещё и веру в Йессу Гриста, и вы получите обычного представителя знати юга и востока той земли, что за морем долго будут именовать Британией.

А так как Виталин-Вортигерн волне оправданно считал себя римлянином, то и действовал он как истинный римлянин, хоть и выступал против «засилья» его «недобитков». Политика!..

То ли Хенгист, то ли Хорса

С кодлой всякого отброса,

То ль вдвоём они нагрянут

На окрайный остров Танет,

Потому что по привычке

Римлянин наладил смычку

Меж своими и чужими,

Чтоб делами боевыми

Занимались федераты,

Как бывало уж когда-то.

Только римлянин без Рима

Уж не римлянин совсем.

Что судьба ему скормила,

То урок и нам, и всем.

Нередко и до времени Вортигерна саксы бывали в римской Британии не только единичными наймитами, но и селились целыми родами и жили многие поколения на юго-восточном побережье провинции. Но чтобы продолжить мабиноги Арауна, владыки Аннуина, нас больше заботит то, как первые саксы оказались в Придайне. А это, поверьте, весьма интересно.

Кто сказал, что у богов нет судьбы? Все так говорят. Потому что боги, полубоги и люди волшебства сами вершат свою судьбу. Тем они и опасны. Тем они и велики. Если, конечно, сами не забывают о своём порой незаменимом свойстве.

У бога Вотана ещё до того, как он стал верховным, было много детей, в том числе и от смертных. Это было ещё до поры, когда мир узнал его под именем Один и Всеотец. Всеотцом его называли и в ту пору, правда, не за верховенство, а за плодовитость.

Примерно в то время, когда дикие англы, саксы, юты и фризы узнали, что для Рима все они, и не только они – germanii, их быстрые и грозные даже для Империи суда уже бороздили и Мёртвое море, и Британский океан. Неизвестно, сколько торговых судов они пограбили и сколько боевых кораблей пустили на дно. Равно как и неизвестно, откуда взялась в Придайне заведомо неверная поговорка «Сторожить саксов в Думнонии», то есть заниматься бесполезным трудом. Ведь и до Думнонии доходили на вёслах голодные саксонские пираты, ведомые ею, смертной дочерью Вотана Матхильдой Сильной-в-битве.

Это были те времена, когда боги и полубоги водили смертных в походы, сухопутные и морские, предводительствовали в людских битвах, воодушевляли и увлекали за собой в неизведанные земли. Тогда люди ещё зрели богов воочию, как друг друга, знали, что ими движет, о чём они мечтают. И умирали за них, зная, что делают их этим лишь сильнее прежнего.

Матхильда, видя и понимая, что её народ чахнет и редеет среди болот, куда он забрёл по чьей-то злой воле, подняла их на строительство кораблей, вдохнула в них веру в свою удачу и увлекла на поиски добычи и, если повезет вдвойне, бессмертной славы.

Сначала она было попыталась призвать отца возглавить поход, но тот лишь отмахнулся:

– Мотя, не нервируй меня. Они прекрасно режут друг друга во имя моё. И ингевоны, и франки. Зачем ради этого куда-то плыть?

Его время ещё придет. А сейчас наступало время Матхильды. Которая не поняла бы тогда хитрости своего отца, даже если бы он ей всё рассказал. В борьбе с Римом можно себя обессмертить. Только кто будет помнить об этом, если все погибнут? А погибнуть могли почти все, ибо почти все пошли бы вслед за богом воинов.