Калейдоскоп

Средняя сестра попала в семью делового партнера Артура; спустя полгода он умер, а следы вдовы затерялись. Возможно, она вторично вышла замуж. Придется хорошенько покопаться в имеющемся в фирме личном деле Горхэма: вдруг она в последние годы вступала с ним в деловые отношения? Какой-нибудь трас, доверенность, тяжба из-за поместья… Артур мог не знать всех подробностей дела о наследстве.

Младшая девочка была удочерена Дэвидом Абрамсом и его женой. Супруги категорически возражали против того, чтобы Артур поддерживал связь с крошкой Меганой — пусть, мол, для нее начнется новая жизнь, ничем не связанная с прошлым. Очевидно, по этой причине они уехали в Калифорнию, где никто не знал, что Мегана — приемыш.

Вот и все, если не считать последней вырезки из «Нью-Йорк таймс», той самой, о которой упомянул Артур. Однако, несмотря на совпадение имен, Джон, так же как и Паттерсон, считал это пустым номером. В заметке рассказывалось о блестящей карьере Хилари Уолкер в телекомпании Си-Би-Эй. Вряд ли это та самая женщина. Даже Артур не мог с уверенностью сказать, глядя на снимок.

Джону плохо верилось, что одна из тех, кого он должен разыскать, находится так близко, под боком. Джону не раз приходилось разыскивать пропавших без вести, и интуиция его ни разу не подводила. Нет, это всего лишь ирония судьбы. Конечно, он проверит, но скорее всего искать Хилари Уолкер придется в другом месте.

И все. Больше — ни единой зацепки. Джон сидел в кресле и размышлял об этих троих. С чего же начать? Колесо закрутилось… Внезапно он вздрогнул и посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Он схватил со спинки стула пиджак и бросился из дома. Слава Богу, удалось поймать такси. В этот час пик, когда в театрах кончаются спектакли, они угодили не в одну пробку, но ему каким-то чудом удалось явиться вовремя.

Как и следовало ожидать, Саша показалась у служебного входа ровно в назначенное время — утомленная, в джинсах, спортивной обуви и с большой сумкой в руках.

— Ну как? — заботливо спросил Джон.

После репетиции Саша всегда была вымотана, как хирург после операции — или как Элоиза, много часов промучавшаяся над перипетиями сюжета. Правда, с Сашей он почему-то это легче переносил.

— Просто кошмар.

Он покровительственным жестом обвил плечи девушки и взял у нее сумку.

— Ты слишком строга к себе.

Она была такая хрупкая; ему нравилось ее опекать.

— Нет, в самом деле. Ноги как деревяшки, совсем не слушались. Видно, пойдет дождь, я всегда это чувствую.

Джон усвоил: ноги танцовщика — постоянный источник бед и неисчерпаемая тема для разговора.

— Приедем — сделаю тебе массаж.

Они сели в такси и двинули на Шестьдесят девятую Восточную улицу.

Это был небольшой и очень тихий дом на несколько квартир; кроме Джона Чепмена, здесь было еще только двое жильцов. Один — молодой врач — постоянно отсутствовал: либо принимал новорожденных в городской больнице, либо оставался ночевать у какой-нибудь подруги. Другая была женщина, работавшая в телекомпании Ай-Би-Эм. Она по девять месяцев в году проводила в разъездах. Так что Джон большей частью оставался один в доме. Из окон его квартиры были видны небольшой палисадник и, вся в зелени, часть Шестьдесят восьмой улицы.

— Хочешь выпить? — спросил он, высовывая голову из маленькой чистенькой кухни.

— Чаю, пожалуйста.

Через несколько минут Джон принес стакан чаю в подстаканнике — по дорогой ее сердцу русской традиции. Еще состоя при Элоизе, Джон стал специалистом по части кулинарии. Впрочем, в промежутках между двумя романами Элоиза вознаграждала его старания, лично готовя ужин. Она обожала печь и знала толк во французской кухне. Не то что Саша — та воспринимала любое предложение такого рода как посягательство на свою творческую свободу.

— Завтра придешь на спектакль? — спросила она, вынимая шпильки из волос — теперь они струились водопадом у нее по плечам.

Джон виновато взглянул на нее. Ему очень не хотелось напоминать ей о том, что неминуемо приведет к размолвке. Саша терпеть не могла, когда ему нужно было куда-либо уезжать. Он должен быть всегда под рукой. А ему необходимо лететь в Бостон.

— Саша, я же говорил тебе пару недель назад: мне нужно кое-куда съездить. Ты, должно быть, забыла. У мамы день рождения. Я пытался увильнуть — ничего не вышло. Все-таки юбилей — семьдесят лет.

Приедут оба его брата с женами и детьми. В таких случаях Джон всегда остро ощущал свою несостоятельность. Ему было нечего предъявить в качестве вещественного доказательства жизненного успеха. Зато братья являлись в окружении всего того, что непреложно доказывало: они не зря прожили жизнь и теперь могут похвастаться женами, чьи обручальные кольца сверкают сапфирами и бриллиантами, и ребятишками с разбитыми коленками и выпавшими молочными зубами, а старший племянник Джона успел окончить колледж.

Да, это будет нелегкий уик-энд. Но и не слишком неприятный. Джон любил своих братьев. С невестками дело обстояло несколько сложнее: он не очень-то находил с ними общий язык. Зато детишки — просто чудо!