Калейдоскоп

— Большое спасибо. Я могла бы приехать в отель. — Она бросила взгляд на часы и быстро прикинула в уме. Нужно принять ванну, одеться и оставить слугам распоряжения на вечер: к ужину будут гости. — В одиннадцать. Вам подойдет?

— Вполне.

Как удачно: он успеет на сегодняшний рейс до Нью-Йорка. У него тьма работы, и незачем прохлаждаться в Париже.

— Я буду ждать в вестибюле. Вот мои приметы: рост шесть футов, русые волосы. Я буду в твидовом пиджаке, голубой рубашке и серых брюках. — Он проговорил все это с юмором и показался Александре больше похожим на студента, чем на сыщика.

Она спохватилась: ведь и он не знает, как она выглядит.

— У меня тоже светлые волосы. Рост — метр шестьдесят… Ох, извините, вечно забываю, сколько это по-вашему… пять футов и пять дюймов. Я буду в сером костюме.

Этот костюм очень нравился Анри. Александра сама не знала, сыграло ли это обстоятельство какую-нибудь роль в ее выборе. Под пиджак она надела розовую шелковую блузку и вдела в уши серьги в виде маленьких монеток. Обычно она вспоминала о них, когда не хотела бросаться в глаза.

Очень элегантная, она вошла в вестибюль отеля «Бристоль», четко стуча каблучками по мраморному полу. Сердце отчаянно колотилось в груди. Она огляделась и увидела Джона Чепмена, сидевшего в кресле со свежим номером парижской «Геральд трибюн». Завидев Александру, он встал и с улыбкой пошел навстречу. У него оказались превосходные зубы и добрые глаза. Она быстро почувствовала себя с ним легко и свободно, словно с давним знакомым. Они поздоровались за руку. Александра старалась не смотреть на портфель «дипломат» в его левой руке. Там, внутри, — тайна ее жизни.

— Простите, что задержала. Пришлось самой вести машину, и я никак не могла найти место для парковки. Помучилась, помучилась — и попросила швейцара.

Они сели в уголке, утонув в уютных, обитых красным бархатом креслах.

— Хотите чего-нибудь выпить? Может, чашку чаю?

Александра слишком нервничала, чтобы есть и пить. Джон извлек из «дипломата» папку. Она стала чуточку толще, пополнившись информацией о судьбе Хилари. Скоро сюда ляжет еще один рассказ — о жизни Александры.

— Спасибо, мне ничего не нужно… Есть надежда, что вы найдете моих сестер?

— Да. Последняя информация о Хилари относится к тому времени, когда она явилась в офис Артура Паттерсона, чтобы узнать адреса — ваш и вашей младшей сестры. Должно быть, она хотела сама разыскать вас, но из этого ничего не вышло. Хилари возложила на Паттерсона вину за развал семьи. Думаю, она его ненавидит. И это понятно: так сложилась ее судьба. О Мегане мы пока ничего не знаем. По-видимому, самые тяжкие испытания выпали на долю Хилари.

И он рассказал Александре все, что знал. Глаза молодой женщины наполнились слезами. Боже, через что только не пришлось пройти ее старшей сестре! Александра представила себе, что такое случилось с ее собственными дочками, и чуть не разрыдалась. Неудивительно, что Хилари ожесточилась. Бедная Хилари! Всеми забытая, поруганная, брошенная на произвол судьбы!

— После визита к Паттерсону ее след затерялся, но мы ведем интенсивные поиски. Однажды нам показалось, что она попала в поле нашего зрения, но это оказалось ошибкой. Мы обязательно найдем ее!

— Господи, какой ужас! — Александра утерла слезы. Джон передал ей папку. Страшные факты! Ее лицо исказила боль. — Как она все это перенесла?

Александра почувствовала себя почему-то виноватой за такую разницу судеб. Почему, ну почему все так случилось? Кто во всем виноват?

— Не могу вам сказать. Повороты судьбы не всегда объяснимы, миссис де Мориньи.

— Понимаю.

Похоже на калейдоскоп, подумала Александра. Стоит чуточку повернуть — и те же самые цветные стекляшки складываются совсем в другой узор. Только что вы любовались прекрасными цветами — и вот уже скалятся демоны, изрыгая языки пламени. Ах, как несправедливо, что Хилари пришлось жить среди демонов! Среди жадных и завистливых, мстительных и ожесточенных…

Она с видимым усилием вернулась мыслями к Джону Чепмену.

— Чем я могу помочь?

— В данный момент — ничем. Разве что вспомните что-либо важное. Но ваши воспоминания относятся к слишком далекому периоду. Не думаю, что от них может быть какой-то толк. Я обязательно поставлю вас в известность, если мы отыщем ваших сестер. Мистер Паттерсон просит вас троих собраться в его особняке в Коннектикуте. Это — его предсмертное желание.

Весьма благородное желание… если подумать, сколько горя он им причинил… если вспомнить тернистый путь хоть бы только Хилари…

— Какой он? Я его совсем не помню.

Отца она тоже не помнила. В папке хранились фотографии Сэма Уолкера. Он был поразительно красив и невероятно удачлив. А мама… Смеющаяся молодая женщина со струящимися по плечам медно-рыжими волосами… Младшая дочка Александры на нее похожа.

Вот еще один снимок: Александра и Хилари в одинаковых белых платьицах и черных лакированных туфельках. Мама держит в руках белый сверток: их сфотографировали на пасху, вскоре после рождения Меганы, на фоне их дома на Саттон-плейс. Александра не узнала этот дом, вроде его и не было никогда.