Калейдоскоп

Там же я сблизился ещё с одной женщиной, встречи с которой впервые привели меня к осознанной мысли о возможности физического несоответствия в половой сфере, что я отношу на счёт рано проснувшихся желаний, оказавших определённое влияние на развитие мужских качеств. Именно этот, зародившийся тогда комплекс частичной неполноценности впоследствии принёс мне столько ненужных страданий. Я, естественно, принимаю возражения со ссылкой на удачные связи с другими партнёршами и, наконец, нормальную жизнь с женой, но ещё до встречи с ней мысль о моей ущербности постоянно давила на меня. Это ограничивало общение с девушками, желавшими близости, причём даже когда совершенно не препятствовал моральный фактор – они не были замужними. Меня страшно пугала мысль, что вдруг я не смогу удовлетворить их, уже познавших любовь других мужчин. Эта навязчивая идея позже, усугубившись другими факторами, всё-таки привела к тому, что я стал болезненно ощущать свою несостоятельность, размышления о которой появлялись при сравнении себя с другими, принося боль и огорчения. Я видел в любом мужчине, как бы плох он ни был, человека более счастливого и состоявшегося.

После нескольких месяцев совместной жизни с женой одного комсомольского деятеля вдруг вновь проявились рези при мочеиспускании. Я снова обратился к врачу, поведав ему всю предысторию без утайки. Это был врач районной поликлиники, хотя и молодой, но хороший специалист по венерическим и урологическим заболеваниям. Однако и тут всё пошло наперекосяк. Обнаружив выделения, характерные и для гонореи, он упорно продолжал отстаивать версию венерического заболевания, несмотря на отрицательный результат исследований и на заверения, что ни с кем, кроме комсомольской жены, за последнее время я не контактировал. Тогда, объяснив мне, что гонококки могут не сразу быть обнаружены, он стал запугивать тяжёлыми последствиями этого заболевания, добиваясь от меня признания в несуществующих связях с кем-то, от кого я мог заразиться. Он убеждал меня, что если скрою сей факт и не излечусь сейчас, то через три-пять лет, а то и ранее, стану импотентом. Тщательное обследование жены комсомольского работника, моей тогдашней подруги, справедливо считавшей постыдной ту процедуру, также ничего не выявили. Но в этот период боли настолько усилились, что мне пришлось лечь в больницу. Через неделю они спали, и тут врачом опять была допущена ошибка, правда, теперь по моей вине. Идя навстречу моим пожеланиям, на ноябрьские праздники он отпустил меня домой, так как рези практически не проявлялись. Но по окончании праздников они возобновились с новой силой, чему, вероятно, способствовало неумеренное потребление спиртных напитков. Боли были столь нестерпимыми, что мы вынуждены были прибегнуть к новокаиновым уколам. Из больницы меня выписали под наблюдение врача, он провёл безрезультатный курс лечения пенициллином и почти такой же бесполезный – стрептомицином. Решили направить на обследование в областную больницу, но тут рези стали ослабевать, а к моменту прибытия в столицу края совсем прекратились. Опытный врач-уролог, а тогда уже и мой новый доктор согласилась, что болезнь ничего общего с венерической не имеет, постфактум определила цистит и уретрит. Рези исчезли, но и резко изменилась потенция. Вот тогда и начались мои настоящие страдания.

Итак, после многолетнего отсутствия я наконец вернулся в Ленинград.