Калейдоскоп

Почему-то сегодня было темнее, чем обычно. Наверное, облака землистого цвета, обложившие небо, чернели прямо на глазах и, казалось, опускались всё ниже и ниже. И если бы не кряжистые здания и стройные сосны лесопарка, то облака скорее всего рухнули бы на землю. Этот природный феномен создавал состояние одиночества и покинутости. И как не хотелось в такую погоду идти пешком по пустынным и неуютным аллеям! Да и задержался он вовсе не запланированно: увлёкся какими-то пустяками, а посмотрел на часы и понял, что автобус, теперь строго придерживающийся расписания, уже ушёл, а следующий будет разве что после второго пришествия. Но и стоять на пустой остановке хотелось не больше, чем двигаться в неизвестное: внутри шевельнулось какое-то слабое неприятное предчувствие. И всё-таки неплохо было бы подышать свежим воздухом и подразмять застоявшиеся, а вернее, засидевшиеся мышцы. Так что, закинув на плечо сумку из кожзаменителя и закурив сигарету, он направился вглубь пустынного лесопарка.

Предчувствие не обмануло: уже метров через пятьсот он различил массивную фигуру, сквозь сумерки казавшуюся устрашающей. А может быть, это случайность, может быть, просто поздний прохожий? Но он уже ясно осознавал, что это не случайность. Фигура принимала всё более явственные очертания, прямо на глазах вытягиваясь и расширяясь, и вскоре заняла всю центральную часть аллеи. Последней надеждой пронеслось в голове, что, быть может, удастся её обогнуть. Двигаясь по большой дуге и чуть не задевая деревья правым плечом, он уткнулся левым в какую-то преграду – жёсткую и непоколебимую – и остановился как вкопанный, а затем, резко спружинив, отскочил назад на несколько шагов.

– Мужик, ты что это на людей набрасываешься? Некрасиво, – наглая ухмылка появилась на широком с узкими глазками небритом лице.

– Извините, пожалуйста. Я вас не заметил, темно.

– Ну, родной, внимательней надо быть. Теперь придётся компенсировать причинённые неудобства.

Вязкий липкий страх всё глубже заползал внутрь, захватывая новые и новые части организма и овладевая мозгом, мышцами, органами, даже кровью, парализуя волю, сковывая судорогой мускулы, превращая ноги в бесполезные чугунные болванки, а руки – в ватные подушки. Зачем ему это приключение? Всю свою сознательную жизнь он являлся рядовым представителем своей прослойки, своего окружения, своей среды: слушался воспитателей и нянечек, был крепким середняком в школе, в меру занимался физическим развитием – лыжи, плавание, футбол, пляжный волейбол, стандартно закончил институт и стал приличным специалистом в своей области. Конечно же, приходилось вступать в единоборства: один раз на танцплощадке, как-то на автобусной остановке, да ещё дважды на военных сборах – но вокруг всегда были люди, не хотелось ударить в грязь лицом, да и опасность заключалась лишь в вероятности потери пары зубов или получении нескольких синяков да ссадин. Вообще-то он трусом себя не считал, а над проблемой поведения в экстремальных ситуациях особенно не задумывался. Бывало, разумеется, представлял, как спасает привлекательную незнакомку из рук распоясавшихся хулиганов, а потом провожает по ночному, полному опасностей городу или вступает в бескомпромиссную схватку с великовозрастными обидчиками одноклассницы, а позже – однокурсницы и одерживает заслуженную блестящую победу, но всё это происходило в годы безоблачной романтической юности, а сейчас…

– Так я не понял, что на счёт компенсации?

– Какой компенсации? – Голос стал хриплым и предательски дрожал.

– Ты что, мужик, совсем от страха умом подвинулся? Материальной, конечно. Короче, деньги давай, ценные вещи, одежонку какую.

Не смысл этой фразы, а тон, которым она была произнесена, вывел его из оцепенения. Хотя и не ясно, чем закончится незапланированное приключение, но нужно что-то предпринять. Бежать явно бессмысленно – неизвестно ещё, один ли вымогатель, – да и стыдно. В переговоры вступать тем более бесполезно. Впрочем, и сопротивление оказывать, на первый взгляд, неразумно, а отдавать деньги (даже и те смешные, которые при себе) и вещи – совсем не хотелось. К тому же он чувствовал, что благотворительность ситуации не разрешит и конфликт всё равно неизбежен.

– А не пошли бы вы своей дорогой, умник? – Даже здесь не удалось как следует схамить: интеллигент вшивый.

– Ах, ты у нас ещё и крутой! Ну тогда получай, – обрадовался громила и хлёстко ударил кулаком по лицу.