Калейдоскоп

И один был в поле воин:

Ладно скроен, крепко сшит,

Рассудителен, спокоен,

В правой – меч, а в левой – щит,

Храбрым был почти без нормы,

Умерял излишний пыл,

Не терял до старта форму,

Приходило время – бил.

Потому и жив доколе,

Цел и даже невредим.

Нет татарев в чистом поле,

Посредине он – один.

* * *

Ложка в подстаканнике,

Только нет стакана.

Пожилые странники,

Ценители канкана.

Не шутите в праздники

Контрафактом, дети,

Мы живём в заказнике,

Как йети в Серенгети.

Жадно ждём трофейные

Кислые улыбки,

Барышни кисейные

И вторые скрипки.

* * *

Каравелла скользила по чёрной воде,

Каравелла в далёкие страны стремилась.

Убегал горизонт, как последний предел,

Проявлялась луна, как забытая милость.

А матросы мечтали о пресной воде,

Подходили к концу пищевые запасы,

Самый зоркий дозорный глаза проглядел,

Раскаляясь, на солнце блестели кирасы.

Каравелла навеки осталась в воде,

Каравелле двух дней не хватило до суши.

Потому никогда с этих пор и нигде

Не находят покоя заблудшие души.

* * *

Миниатюрные шатенки,

Воображенье захватив,

С моей души снимают пенки

Под полушлягерный мотив.

Миниатюрные блондинки,

Катализатор сладких грёз,

Что полустёртые картинки,

Безвкусные, как сок берёз.

Миниатюрные брюнетки

С призывным блеском хищных глаз,

На вид зелёные нимфетки,

Но с целью твёрдой, как алмаз.

* * *

Девушка мылась у речки ленивой.

Плечи ласкала бесстыжая губка,

Пенилось слабо казённое мыло,

Галька шуршала победно и хрупко.

Девушка выгнула спину дугою,

В небо холмы устремились мгновенно.

Липко по бёдрам проводит рукою,

Мягко касаясь крутого колена.

Плоский живот не задерживал воду,

Пальцы по коже летали, как птицы…

Разве легко, пересилив природу,

Не замечать, не мечтать, не влюбиться?

* * *

Ну кем был этот Бонапарте?

Коварен, жаден, мал и хил.

На поле боя, как за партой,

Да в шапке шутовской ходил.

Сыграл с Европой пару партий,

Трусливых саксов погонял,

Наобещал полякам хартий

И пол-России провонял.

А кончил тем, что на Елене

Растёкся, разжирел, размяк.

«Угас, как светоч, дивный гений»

И плавно перетёк в коньяк.

* * *

Прилёг, чтоб написать «Пророка»,

Ну в худшем случае – «Анчар».

Слова бежали одиноко,

Поддавшись силе дивных чар.

Скрипели мысли, как телега,

Когда летит под косогор.

Но даже «Вещего Олега»

Не получилось до сих пор.

А начиналось так удачно.

Что делать – просто не дожал.

Кто виноват, что никому на даче

Ни «Памятник» не нужен, ни «Кинжал»?

* * *