Калека, Дева, Старец и Дитя

— А скольких я не убил? Я помиловал всех, кто впускал меня в города добровольно. Я объединил самые безнадёжные империи, раздираемые междоусобными войнами, под властью единого правителя. Положение в них если не улучшилось, то хуже после моего «вторжения» точно не стало. — Он задумчиво нахмурился. — «Пламя погребальных костров». Это где надо было так опозориться?

Посмотрев себе под ноги, на ящик, в котором лежало орудие его мести и то, из-за кого он вообще эту месть затеял, Илай предположил:

— Может, когда ты перебил весь клан Ясноликой Девы? Или ты думал, что война с женщинами добавит тебе чести?

Датэ прошёл мимо него, к столу, подставляя спину. Это был идеальный момент… Но Илай ждал ответа.

— Чести? Нет. Но это меня и не опозорило. На самом деле, никому кроме тебя до этого дела нет.

— Чего? — выдохнул Илай, скользнув рукой на клинок, что висел на поясе. Чисто инстинктивно. Ублюдок рассуждал об убийстве так же поразительно хладнокровно, как и совершал его, похоже.

— Девы умерли для Внешнего мира и его жителей давным-давно. Они отгородились от людей, превратившись из отшельниц в затворниц, а после и вовсе став легендой. Они перестали спускаться даже в собственные святилища за сиротами и подношениями, не показывались на глаза храмовым жрицам. От гордости, может. Или чрезмерной многочисленности своего клана. Такие проблемы возникают, если ты не стареешь, — проговорил Датэ, разглядывая географические карты и донесения.

— Так в этом дело? Вы, Калеки, свихнулись от страха, решив, что ваш непримиримый враг превзойдёт вас численностью?

— Вечное противостояние Калеки и Девы, ну да. Ещё одна ничего не значащая легенда. — Он вяло усмехнулся. — Это придумано людьми так же, как и моё чёртово прозвище. Но сами люди, несмотря на их любовь всё преувеличивать, не восприняли ту войну с таким ужасом как отшельники. А когда я пошёл на восточные империи, люди вообще забыли о Девах, переключившись на собственные проблемы. Так что нет, память об их бесславной гибели не сохранилась ни в человеческом сердце, ни в моём имени. Очевидно, та инквизиция — не самое жестокое моё деяние. — Датэ мельком взглянул на него. — Но ты, похоже, так не считаешь. Даже интересно, какое тогда прозвище мне дал бы ты? «Цветущий сад»? Ведь Девы своих мёртвых не сжигают, а закапывают вместе с косточками плодовых деревьев. Ты знал, что самые прекрасные их сады — это кладбища?

— А я-то думал, что до того, как ты там появился, никаких похоронных обрядов у них вообще не существовало.

— Ты точно Старец? Не дитя? Такой наивный, — улыбнулся Датэ. — Половина девочек, которых Девы забирают из святилищ, погибают на пути к высшему мастерству.

Почему-то Илай почувствовал гордость — бессмысленную, неуместную, но такую безудержную. Его женщина оказалась из сильной половины. И даже когда эта сильная половина сдалась, она выжила.

— А ты много о них знаешь.

— В отличие от тебя, собирающегося призвать меня за их убийство к ответу, — сказал Датэ, не оборачиваясь, но при этом видя его насквозь. И с этим надо было что-то делать.

— Вообще-то, я хотел к тебе присоединиться. — Илай сам удивился тому, с какой лёгкостью ему далась эта ложь.

— Зато я не хочу, чтобы ты ко мне присоединялся. Ты убил моих людей.

— Всего лишь продемонстрировал свои способности.

— Я о твоих способностях и так наслышан.

— Надо же. Я о твоих тоже.

— Что-то помимо прозвища? Вряд ли. — Датэ медленно повернулся к нему. — Иначе бы ты сюда не пришёл.

Илай напал ещё до того, как хозяин Калек смог заметить его атаку. Но, даже учитывая это бесспорное преимущество, именно Илай упал на землю, устланную мехами. Дело не в его неуклюжести. И не в том, что он пропустил удар, ведь удара не было. Прозвучал лишь тихий приказ:

— На колени.

И он рухнул, подставляя руки, падая, комкая в пальцах густой мех.

Недоумение сменилось ужасом. Никогда прежде он не сталкивался с силой, которая бы покоряла так быстро и абсолютно. Он не смог заметить, предугадать, противостоять ей. Эта техника превращала его собственное тело в первоочерёдного врага, а что касается Датэ — до него ему не добраться даже с учётом того, что мудак стоял всего в шаге от него.

— Что за?.. — прошипел Илай. Он был готов к какому угодно яростному бою. Но не к тому, что его обездвижат парой ничего не стоящих противнику слов.

— Для человека, который пришёл покориться мне, ты слишком удивлён. Хотя для того, кто пришёл убить меня, тоже, — проговорил Датэ. — И уж точно ты слишком удивлён для того, кто так почитает этих тупых Ясноликих сучек. Разве ты ещё не понял, что это их техника?

— Ты не можешь…

— Я всё могу. — Он приблизился к ящику, и Илай перестал дышать. — Просто поразительно, каким неподготовленным ты сюда явился. Может, здесь находится то, что, по-твоему, должно компенсировать твоё невежество и слабость?

Почти. Избив ублюдка до полусмерти, он собирался показать Деве то, как он постарался ради неё. Покончить же с ним должна была она. Но теперь Илай думал только о том, как унести её отсюда подальше, ведь если Датэ узнает, что именно он с собой принёс…

Чёрт, как по-идиотски вышло.