Календарь Морзе

«Во всех смыслах дочь», не обращая на нас никакого внимания, болтала ногами, сидя на лабораторном столе, и гоняла шарики на планшете профессора.

– Не рановато мне иметь десятилетнюю дочь? – спросил я, со сложными чувствами глядя на курносое белокурое существо.

– Ранний ребенок, бывает. Кто из нас достаточно осторожен в… сколько там выходит? В семнадцать лет.

– Издеваетесь?

– Чуть-чуть, – признался профессор, – скорее иронизирую.

– И что мне с ней делать?

– Накормить мороженым, – сказала девочка, отложив планшет. – Я не плакала, когда брали кровь. Ты обещал!

– Ты храбрая девочка.

– Ты удивишься насколько. Папа.

* * *

– Я говорила, что обращусь с просьбой? – напомнила Марта.

– Да, – сказал я, неловко пытаясь расчесать белобрысые лохмы на голове своей внезапной дочери. – Конечно. Валяй.

– Дай сюда, – Марта отобрала у меня расческу, и дело сразу пошло быстрее. – Я прошу взять меня с собой.

– Куда? – Я не удивился, ожидал чего-то в этом роде.

– Отсюда. Город не хочет отпускать меня. Что случилось в Стрежеве – должно остаться в нем. Но ты сможешь.

Честно говоря, я не чувствовал себя ей обязанным. Во всяком случае – настолько. Не так уж она мне и помогла. Нас ничего не связывало, и мне с ней было неловко и странно. Красивая женщина, но не мой типаж.

– Понимаешь, Мартын уже начал забывать, что у него то ли есть, то ли была, то ли не было сестры… Не хочу проверять, что случается с брошенными тульпами.

И все же… Не могу отказать. Не по-пацански это.

– Как я и говорила, ты можешь просто сказать мне «нет».

– Да. Я помогу тебе.

Одну женщину угробил, может, хоть другую спасу?

– Ты будешь моей мамой? – спросила ее Настя.

– Если твой папа захочет.

– Папа пока не знает, – сказал я честно. – Временно исполняющей обязанности пойдешь? Мне понадобится помощь. Я слишком многого не знаю о тульпах…

– Поверь, – рассмеялась Марта, – о десятилетних девочках ты не знаешь гораздо больше!

* * *

– Опять нажрался? – нудела недовольная женщина, проходя мимо веранды открытого кафе. Мы с Мартой невольно переглянулись. Настя была слишком увлечена мороженым.

– И ничего не нажрался! Две кружки пива с друзьями!

– И друзья твои такие же…

– На свои пью! – гордо отвечал мужичок. – И вообще, суббота сегодня.

– Неужели непременно надо пить, Сеня?

– Что ты от меня хочешь? – начал закипать тот. – Повесил я твою полку, имею право расслабиться! Мало тебе было…

– Ладно, ладно, не буду больше, прости, – примирительно сказала женщина. – Я же беспокоюсь за тебя…

– Беспокоится она, – бурчал, удаляясь, Сеня. – Делать тебе больше нечего…

Обернувшись, он внезапно подмигнул нам с Мартой и приобнял жену за плечи.

Я помахал ему рукой.

В ракушке летней сцены парка играл Менделев. Он был слегка нетрезв и чуть небрежен, но все-таки чертовски хорош. На лавочке первого ряда сидела, пялясь на него коровьими влюбленными глазами, Оленька. Удивительно, но, кажется, они хорошая пара. Взаимодополняющая. Я покосился на Марту – она смотрела на Мартына со странным выражением лица, иногда почти незаметно морщась, если исполнение было несовершенным.

– Может, пойдем? – спросил я осторожно. – Настя устала.

– Знаешь, ничего к нему не чувствую, – ответила она, – как будто просто знакомый лабух, чужой человек. Я думала, будет тяжелее.

– Да и черт с ним.

* * *

Вещей у нас было совсем немного, багажник заполнился едва ли наполовину.

– На вот, подарок тебе. Пригодится, – буркнул, пряча глаза, Славик, – извини, если что.

Он притащил замотанное в полиэтиленовую пленку автомобильное детское кресло и теперь сосредоточенно обрывал с него упаковку.

– Знаешь, Антон, – сказал он задумчиво, – люди влюбляются, женятся, трахаются, чтобы в итоге завести детей. Поздравляю, ты сэкономил кучу времени…

Неловко пристроив кресло на заднем сиденье, он пожал мне руку и откланялся. На Марту он старался при этом не смотреть – видимо, до сих пор робел.

– Уезжаете, Антон?

Вассагов, как и подобает бойцу невидимого фронта, появился внезапно.

– Да вот, пора…

– Чем заняться планируете?

– Вернусь в журналистику, – пожал плечами я, – или на радио устроюсь, опыт есть.

Я вообще не задумывался пока о будущем.

– Паспорт дайте, пожалуйста.

Я не без колебаний дал ему паспорт, Вассагов, не глядя, протянул его назад, отдав неприметному человеку в сером костюме.

– Бумаги! – коротко приказал он. Тот подал папку.

Александр Анатольевич раскрыл ее и протянул мне пластиковый файлик:

– Так, тут у нас… Анастасия Антоновна Эшерская… Проверьте, все ли верно.

У меня в руках было свидетельство о рождении, школьная выписка, медицинская карта, справки о прививках, свидетельство об установлении отцовства, еще какие-то бумажки с печатями – все то, что делает человека реально существующим, даже если он – материализованная больным разумом тульпа нерожденного ребенка. В графе «мать» везде стоял прочерк.

– Так бывает? – поразился я.