Календарные дни

…И потянулись-побежали стада до самого горизонта, только пыль белая заклубилась к небу. Мимо Демидова плотными шеренгами топали герефорды, шортгорны, лимузины, кианы, монбельярды, черные медленные, как бегемоты, безрогие абердин-ангусы, а вон и французское семейство — шароле́. Погонщики носились вокруг с матюгами, криками и посвистом. Батюшки! В главном гуртоправе Демидов с удивлением и некоторым торжеством узнал бывшего актера красавца Рейгана. Рядом с ним скакали на породистых лошадях Форд, Картер, только Никсон почему-то был пешим.

— Куда сдвинулись громадой, гражданин президент? — не чувствуя робости, окликнул всадника Демидов.

Рейган, сдержав коня, выплюнул пыльную жвачку, показал в ослепительной, бодрой, явно для рекламы, улыбке искусственные зубы, но ответил устало:

— В Чикагов, до вечера надо успеть на бойню — провались оно сто лет назад! Страна ревет: мяса. Веришь, парень, по десяти тысяч быков в день сжирают охламоны, а ведь мы на треть — вегетарианцы и язвенники.

— Вот ведь можешь по-человечески, — упрекнул, не сдержавшись, Демидов, угощаясь здоровенной сигарой и протягивая миллиардеру «Приму». — Скот у тебя выше средней упитанности, и гурт, вижу, держишь. Сам пластаешься, несмотря на преклонный возраст. Так нет — занесло тебя!

— Про что намек? — нахмурился Рейган, примеряя ручищу к кобуре внушительного кольта.

— Насчет космических военных затей! — поприжал ковбоя Демидов. — Это ж не бильярдные шары щелкать. А то так рванет, что от земного шара только вонь и останется в межзвездном пространстве. Ты о внуках своих помни!

Бледный Рейган подъехал вплотную и, оглядываясь, сказал шепотом:

— Думаешь, мне самому нравились те гонки? Военно-промышленный комплекс прижал — я сник. На ихние же шиши проживал. Не веришь? Подожди — другому президенту еще не то прикажут!

Помолчали немного, подумали.

— Как в Озерках с откормом? — поинтересовался вдруг Рональд. — Слышал, правда, что климат у вас хреновый, земледелие рискованное да и кормовая база того — не поспевает.

— Есть маленько, — не уклонился от профессионального диалога Демидов. — Но это — все временное, наладим. Мы вот с сыном откармливаем герефордов до мировых кондиций и даже выше.

— Загибаешь? — присвистнул искусственной челюстью Рейган. — Там у вас один Днищев способен всю малину испортить.

— Вот квитанция с мясокомбината от весовщика Климова, — обиделся Демидов, протягивая бумажку.

Но к ним уже скакал озабоченный Картер.

— Ну, парень, удачи в делах! — Рейган протянул руку. — Будешь в Чикагове — заходи, я тебя тушенкой откормлю, виски с содовой хлестнем, а не хочешь — чистого душевно внедрим.

В мир, наполненный знакомым мычанием, запахами горьких трав и отблесками света с сырых тополей, Демидов вернулся не скоро. Мир раздвинулся, и перед сидевшим на земле скотником предстали озабоченный сын, толстый доктор Скворцов и энергичный в мелочах Шевелев.

— Оклемался наконец! — завизировал председатель колхоза. — Молодец. Главное — кость целехонька.

— Сыну спасибо скажи — из такой свары выдернул, — ощупывая плотную повязку на голове Демидова и пряча шприц, добродушно посоветовал доктор. — На всякий случай я тебе противостолбнячное зелье всадил — борись теперь с микробами. А сейчас шел бы домой.

— И правда, батя, — поддержал доктора сын. — Быков без тебя отправим, не боись!

Вот-вот, ради такого искреннего независимого участия и нужны дети, подумал Демидов, и это не нами придумано, а хорошо. В голове шумело, кровь била в висках, в горле скопилась мокрая пыль, да и тело саднило, но на быков скотник и не помышлял злобиться.

— Какая чума случилась-то? — поднявшись и оглядев людей, обронил смущенный Демидов, которому и вовсе бы пропасть из глаз по такой стыдобе — своя же скотина подмяла. — Думал — баллон с кислородом, так тот лежал далеко.

— Днищевского поганца старшего изловили, — пояснил Скворцов. — Сосед твой надоумил малого для забавы пошвырять в стадо взрывпакеты — вот уж пень пнем.

— Аксенов заезжал, все дни твои выследил, точно инспектор, — завел дело Шевелев, будто скотник уже очухался полностью и прояснел сознанием. — Предлагает ставить тебя начальником межколхозного откорма, чтоб людей поучил, а не винил. Торопит с ответом. Да сказал, что сомнения твои знает — насчет академической задолженности всеобщему среднему образованию.

— Велика ли площадка? — не отказался от должности Демидов. — Сколь голов?

— Хватит на первых порах развернуться, — растирая грубыми пальцами желтый цвет, ошарашил председатель. — Тысячу быков разом ставим.

— До завтра подумать дайте, — понятно для всех попросил Демидов, но потом бредовую фразу сплел, или показалось Шевелеву: — Будет и у нас не хуже, чем в районном центре Чикагове.

ПУТЬ К СВОЕМУ СЛОВУ

Рассказа «Календарные дни» в сборнике с таким названием нет. Но два десятка произведений, что составили новую книгу прозаика, — это, в целом, календарь наших дней. Хроника жизни, увиденная острым, заинтересованным глазом и отраженная своеобычным, остроумным, подчас причудливым словом.