Календарные дни

И опять женщины заторопились, оскальзываясь и руша заносы. Перед самым райцентром группу захватил ремонтный автобус. Но дело было не в последних километрах, которые проехали с комфортом и даже осторожно. Мальчик уже впал в стойкое забытье. С Екатериной Исаевной случилось же то, что происходит с порядочным человеком, когда он не может помочь другому и облегчить мучения ближнего. И еще собачий парень с песьей шапкой озлоблял Миронову на этот мир, точно вся гармония и прочность мира прежнего и основательного вмиг истаяла из-за незнакомого недоброго или равнодушного человека. Так же злобно выла метель, гудел оглушающе старый двигатель, но на Миронову точно навалилось серое глухое полотнище.

В районной больнице мальчика Пинегина немедленно увезли в операционную. Екатерина Исаевна и Валентина, крепко помороженные, отогревались в пустом коридоре. Потом женщины засобирались назад, но тут подошла старшая медсестра больницы. Глядя на женщин с предусмотрительным сочувствием, она промямлила:

— Очень жаль. Часом бы раньше — наверняка бы спасли мальчика, ведь у нас опытные хирурги. Час назад — все было бы иначе.

Иначе, чем смерть, означало, что мальчик остался бы жить. Иначе, чем смерть, — одна лишь жизнь. Но тогда, помнится Мироновой, своя жизнь ей сразу опостылела, и ей никого не хотелось видеть. Механически написала она объяснительную историю, ответила на профессиональные вопросы по существу дела. Вопросы о причинах смерти были конкретнее самой смерти… В соседней комнате громко ругалась Валентина. И ее слова неотчетливо достигали Мироновой. Да как же собрался для зла, точно спрашивала у кого-то врач, пусть человек не русский, но советский, быть может, и кровь по большим послепраздникам отдавал безвозмездно. А тут оскудел или пожалел бензина или того, что мальчик чехлы испятнает. Мироновой же в те минуты пролезла в голову мысль о каком-то полслове, под которое и вынянчили того шофера.

— Мальчик умер, — повторила слова медсестра, когда ехали с Валентиной домой, и ужаснулась: ведь объясняться с людьми конезавода. Вины, конечно, решат люди, особо на врачихах нет, а пацан умер, и семья Пинегина потеряла мальчика.

Екатерина Исаевна еще с год места себе не находила, хотя что тут врач может сделать. Потом написала заявление об уходе, решила пойти лаборанткой на молочный комплекс. Конечно, и перемены были на медучастке после того случая. Сначала комиссии частили — прямо-таки напали на больницу. Но отремонтировали наново корпус, завезли современное оборудование по кабинетам и хирурга поселку подарили. Миронову удержали в больнице.

Дочь Мироновой, Нина, тогда с год как окончила среднюю школу. Екатерина Исаевна пристроила ее в больницу санитаркой, взяла, как думала, грех на душу, чтобы та теневую да грязную сторону медицины обживала и к ней привыкала, а то со школьной скамьи многое не видать. Нина и утешала мать в понурые минуты. Обнимет за плечи, молчит, и обе раскачиваются, как две поселковые приятельницы. И от этой простой медитации Екатерине Исаевне становилось легче, и она все реже сидела у окна больницы с безучастным взглядом.

Стоял март, пора беспокойных молодых снов, голубой природы. Нина подошла к матери сзади, обняла, и обе молча и тихо начали раскачиваться в такт души, успокаиваясь и отгоняя дневную больничную усталость.

— Мам, хочешь, познакомлю с одним неплохим человеком? — неожиданно и застенчиво спросила дочь и сбилась с ритма.

— Не поздновато ли, дочка, для меня? — Екатерина Исаевна пыталась отшутиться, хотя сразу догадалась, что стоит за приглашением, и сердце ее, став плоским, неприятно застучало в груди, — А может быть, обождем со встречей?

— Нет-нет, дослушай меня, — уже строже говорила Нина, удерживая мать от дальнейшей суеты черными безразмерными глазищами. — И за этого хорошего человека я выхожу замуж, родная.

Обе почему-то всплакнули, но продолжали качаться по инерции.

— Из поселка хорошист? — выпытывала Екатерина Исаевна, сразу сильно ослабев ногами и по опыту зная, что местные, коли не уезжают, выходят замуж за наездников или железнодорожников, — да будь все они, — машинально отметила врач, — счастливы и неодиноки.

— Мама, милая, — качнула Нина мать, — завтра все и узнаешь!

В ночь перед сватовством Екатерина Исаевна почти не спала. Женщине нужно было выкорчевать с корнем все скверные чувства к новому родному человеку, забирающему самое близкое и дорогое существо. Ей нужно было смириться со своим положением, как с другим — отнюдь не лучшим — возрастом, который наступал после выдачи дочери замуж. Это была внутренняя операция, которую каждый живущий рано или поздно не минует, и от чистоты и тщательности ее во многом зависела будущая общая судьба.

Пока Миронова терзалась, Нина, завернув гибкое тело в покрывало, безмятежно отсыпалась. Молодость не умеет и, верно, не должна озираться каждый миг и щедро сочувственно оглядываться на годы и заботы старших — лишь в меру. Так уж скроен человек мудрым общежитием и сохранен природой.