Читаем Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии. Годовой цикл полностью

Мусульманский лунный год начинается с 1-го дня месяца мухаррем — с первого лунного месяца. В этот день все поздравляли друг друга с наступлением Нового года, тем не менее, никаких празднеств не устраивали, а лишь отмечали его шутками и веселыми розыгрышами. В этот день хитрецы старались под тем или иным предлогом выманить у знакомых или у первых встречных деньги; заполучив их, говорили: «Да продлит Аллах ваши дни! Поздравляю вас с Новым годом!» Этими словами хитрец как бы напоминал собеседнику о начале лунного года, и в то же самое время, согласно народному обычаю, поздравления позволяли ему не отдавать взятых денег. Пострадавший мог обратиться даже в суд, но поигрывал дело, если обманщик доказывал, что он «поздравил» истца с Новым годом [Гордлевский, 1968 (II), с. 92].

Совершенно иной психологический настрой в первые дни мухаррема демонстрировали алеви (шииты), у которых мухаррем почитался как самый важный и священный месяц в году. Именно в этом месяце, как полагали, должен объявиться скрытый имам Мехди, чтобы восстановить истинную веру (шиизм) и справедливость на земле.

Кроме того, алеви в начале мухаррема начинали соблюдать 10-дневный пост в память событий, разыгравшихся в 10-й день месяца мухаррем 61 г. лунной хиджры (10 октября 860 г., по европейскому летоисчислению). Предыстория этого события такова. Младший сын Али и Фатьмы, внук пророка Мухаммеда Хусейн, после смерти старшего брата стал главой алидского рода, что позволяло ему претендовать на трон халифа. Сторонники Али — шииты — считали, что главой общины, а, следовательно, и государства, наследниками дела Мухаммеда могут быть только его прямые потомки. После смерти халифа Муавия шииты, разумеется, провозгласили имамом Хусейна и пообещали ему широкую поддержку в борьбе с халифом Язидом из дома Омейядов, чьи сторонники (сунниты) полагали, что следование сунне пророка важнее родства с ним. Эти расхождения в дальнейшем породили массу культовых, догматических и других различий.

Хусейн с небольшим отрядом, состоявшим главным образом из родственников и приближенных, выступил из Медины в Куфу, где было немало его сторонников. Однако, 1 мухаррема в окрестностях Кербелы, близ Куфы, ему преградила дорогу армия халифа. Войска халифа не решались напасть на внука пророка, но первое, что они сделали, — перекрыли доступ воды в лагерь Хусейна. 10 дней продолжалось противостояние. Наконец, измученные жаждой сторонники Хусейна утром 10 мухаррема выстроились против войск халифа, чтобы умереть хотя бы в бою. Весь отряд Хусейна был перебит, сам он получил десятки колотых и рубленых ран, а его отрубленную голову послали халифу.

Трагедия в Кербеле произвела сильное впечатление на современников. Хусейн был признан «величайшим мучеником». Над предполагаемым местом захоронения была возведена усыпальница, а позже мечеть, ставшие для шиитов главными святынями. Кербела превратилась в крупнейший культовый центр, куда в начале мухаррема стекались паломники-шииты со всех концов мусульманского мира.

День гибели Хусейна, 10 мухаррема, и поныне отмечается всеми шиитами как день всеобщего траура и является для них главной датой религиозного календаря. Он носит название ашура. Правда, поминовение Хусейна турецкими шиитами отличалось большей сдержанностью и спокойствием, проводилось без обычных торжественных шествий и мистерий, характерных для шиитов в других странах.

С 1-го дня месяца мухаррем алеви начинали соблюдать пост (оруч), длившийся 10 дней. Пост налагал на верующих длинный ряд запретов. Прежде всего, он был связан с ограничением в еде. В светлое время суток алеви должны были поститься, и лишь с заходом солнца разрешалось разговляться. Вечернее принятие пищи (сахур) заканчивалось с рассветом. Во время сахура избегали употреблять в пищу мясо, рыбу, яйца. Это ограничение было связано с запретом на умерщвление души, а согласно народным поверьям, не только человек, но животные и даже растения наделены душой [Yetişen, 1968, с. 4777].

В некоторых деревнях в память мучеников, страдавших от жажды в безводной Кербеле, отказывались от воды, ее заменяли айраном или щербетом (фруктовый отвар).

Главным поминальным блюдом было особое кушанье — ашура, приготовленное из смеси пекмеза, пшеничных зерен, сухофруктов, иногда сюда добавляли горох или бобы. Ашуру раздавали родственникам, соседям, беднякам.

Все дни траурного поста были отмечены серьезностью и сосредоточенностью верующих. Не слышно было игры на музыкальных инструментах, пения тюркю, смолкал смех и шутки. Отменялись все развлечения. В знак траура алеви не меняли одежду, белье, не стриглись, не брились, не ходили в баню. В течение всего месяца запрещалось свататься и устраивать свадьбы, и если запрет нарушался, то опасались, что брак будет несчастным.

Во время поста нельзя было совершать неблаговидных поступков, произносить ругательства, каждый должен был показать свое великодушие и щедрость.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Повседневная жизнь египетских богов
Повседневная жизнь египетских богов

Несмотря на огромное количество книг и статей, посвященных цивилизации Древнего Египта, она сохраняет в глазах современного человека свою таинственную притягательность. Ее колоссальные монументы, ее веками неподвижная структура власти, ее литература, детально и бесстрастно описывающая сложные отношения между живыми и мертвыми, богами и людьми — всё это интересует не только специалистов, но и широкую публику. Особенное внимание привлекает древнеегипетская религия, образы которой дошли до наших дней в практике всевозможных тайных обществ и оккультных школ. В своем новаторском исследовании известные французские египтологи Д. Меекс и К. Фавар-Меекс рассматривают мир египетских богов как сложную структуру, существующую по своим законам и на равных взаимодействующую с миром людей. Такой подход дает возможность взглянуть на оба этих мира с новой, неожиданной стороны и разрешить многие загадки, оставленные нам древними жителями долины Нила.

Димитри Меекс , Кристин Фавар-Меекс

Культурология / Религиоведение / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука