Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии. Годовой цикл

Саде — праздник именитых царей.
[Остался] он на память от Феридуна и Джемшида,
Земля сегодня ночью, ты сказал бы, гора Тур,
Так как появилось в ней сияние небесного свода,
Если это день, не нужно называть его ночью,
Если же ночь стала днем, что ж, в добрый час!
Должно быть, эта страна находится в раю,
Ибо она весьма полна райского света и духовна.
У небосвода с землей сегодня товарищество,
Ибо повадки у них одни и те же.
Все светила того — столпы света,
Все тело этой — частица пламени…
Что такое сияющее дерево,
У которого листва основа, а ветвей — сто тысяч,
То оно — высокий кипарис, а то опять —
Яхонтовый купол, [украшенный] золотыми рисунками,
Если здесь оно по форме светлое,
То почему же оно все же темное и одного цвета со смолой?
Если месяц бахман принадлежит к зимнему времени,
То почему же сегодня ночью мир — слово заросль тюльпанов?
Похоже это на тюльпаны, но не тюльпаны это,
Это искры пламени Нимруда и адский огонь,
Сжигает он даже волны моря,
Похоже на то, что это гнев султана…

[Бертельс

, 1953, с. 36].

Саде — праздник зимнего солнцеворота, день рождения солнца, он должен был отмечаться 25 декабря, но тогда 10-й день месяца бахман — абан приходился бы на 1 января, поскольку начало месяца бахман приходится на 20–21 января. Однако в народной традиции не важно было точное установление даты праздников, он приходился на зимнее время, считалось, что это сотый день зимы и осталось пятьдесят дней до Ноуруза; поэтому Саде в то же время являлся как бы предвестником праздника весны — Ноуруза. Об этом также говорится в одном из бейтов в касыде, поднесенной султану. Махмуду Газневиду (1030–1040):

Пришел [праздник] Саде, чтобы принести благую весть о Ноурузе,
Прими же эту весть и подари халат, и приготовься к празднику.

(Пер. Е.А. Бертельса) [Бертельс

, 1953, с. 39].

Пышные празднества и веселья во время Саде воспевались поэтами и они обращались к правителям:

Сохрани обычаи Бахмана и возобнови праздник бахманджана,
О, древо царства, плод которого почет, а ствол — бдение.

(Пер. Е.А. Бертельса) [Бертельс

, 1953, с. 4].

По традиции особое почтение огню оказывается с зороастрийских времен, зимняя стужа и ледяной ветер напоминали о том, что ничего не может быть лучше «просторного шатра», зажженных праздничных огней и хорошей компании друзей, пения и игры на музыкальных инструментах и веселья вокруг котла, посвященного празднику Бахмана. Однако под давлением мусульманской идеологии постепенно стало распространяться мнение о нечестивости воспевания огня — священного элемента зороастризма, поэтому символика ритуала стала теряться, и иногда праздник Саде превращался в простую пирушку. Это было также отражено в касыдах:

Виночерпии твои разливают вино по кубкам,
Слуги твои подбрасывают амбары в курительницы,
Мутрибы час от часу все громче играют,
То исполняют «сарвистон», а то «ишкана».
То они играют «зиркесарей», то «трон Ардашира»,
То «великий Ноуруз», а то «бишкана».

(Пер. Е.А. Бертельса) [Бертельс

, 1953, с. 40–41].