Читаем Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии. Годовой цикл полностью

В Турции наиболее значительное сосредоточение курдского населения региона Передней Азии. Ареал их расселения охватывает территорию от Александрийского залива и гор Анти-Тавра, на западе, до границ Ирана и бывшего Советского Союза, на востоке, на севере границ, районов расселения курдов совпадает с линией Понтийских гор, а на юге проходит вдоль турецко-сирийской и турецко-иракской границ. По данным курдских источников, этот район составляет 230 тыс. кв. км, или 30 % территории Турции, включающей 18 провинций (вилайетов) Восточной и Юго-Восточной Анатолии. Это — Адыяман, Агры, Бингель, Битлис, Диярбакыр, Элязиг, Эрзинджан, Эрзурум, Хаккяри, Карс, Малатья, Марат, Мардин, Муш, Сиирт, Тунджели, Урфа, Ван. Курдское население Турции в 1990 г. достигало 13,8 млн человек [Kurdish Studies, 1994, р. 136].

В современной Сирии проживает 1,2 млн курдов, на исторически сложившихся территориях расселения этих племен. К ним относятся такие районы, как Курд-Даг, Джебель Саман и Азазз, Айн-аль-Араб, Северная Джезира, Южная Джезира, а также города Алеппо, Хам, Дамаск и др. Курдское население в Сирии сосредоточено преимущественно в трех районах — Курд-Даг, Северной Джезире и Айн-аль-Арабе, отделенных друг от друга арабскими селениями.

Курды проживают также в Ливане и в 12 государствах бывшего Советского Союза. В связи с усилением эмиграции в страны Западной Европы они поселились в Германии, Швеции, Франции, Бельгии, ряде других стран Западной Европы, а также США.

Ареал исконного обитания курдов — этнографический Курдистан — в современной научной литературе условно именуется — Иранский (Восточный), Иракский (Южный), Турецкий (Северный) и Сирийский (Западный) Курдистан [Васильева, 1991, с. 3].

Очевидно миграционные и демографические факторы играют определенную роль и в календарной обрядности: проживание курдов рядом с персами способствует усваиванию тех или иных элементов культуры персов и привнесению их полностью или в трансформированной форме в курдскую обрядность и праздники. Соседство с арабами и тюрками определило разнообразные заимствования, например, в одежде и в ряде обычаев. Так, например, определенное сходство имеется в цвете и стиле арабской и курдской чалмы [Вильчевский, 1961, с. 107]. Эту особенность отмечают и некоторые отечественные этнографы: «Однако история народов неотделима от исторических и политических судеб народов, населяющих Ближний Восток, и в частности Южный Курдистан: арабов, персов, турок, армян, сирийцев и др., — пишут Г.И. Абдулла и Т.Ф. Аристова, — именно поэтому со стойко сохраняющейся общностью традиционно-бытовой культуры, характерной для курдского народа как в отдельных частях Курдистана, так и вне его (например, в Турции в Карской области или в Иране в Хорасане), в культуре курдов прослеживаются и некоторые региональные особенности, характерные и для других ближневосточных народов» [Абдулла, Аристова, 1989, с. 118]. Этот факт является неоспоримым свидетельством происходящих у курдов этнических процессов, в результате которых все более углубляется процесс взаимопроникновения тех или иных элементов культуры.

Особенности политической истории, социально-экономического и этнического развития курдов наложили глубокий отпечаток на специфику их этнокультурного бытия. Неоднократный раздел Курдистана — ареала исконного обитания курдов в Передней Азии — между различными государствами привел к чересполосному их расселению с другими этническими группами. Это отразилось на синкретичности календарных обычаев и обрядов, как на их происхождении, так и на форме бытования. Поэтому при изучении календарно-праздничной культуры можно обнаружить некоторые элементы, характерные для различных эпох, религий, а также ареальную специфику. Важное значение при этом имеет и изучение истории появления и расселения курдов на той или иной территории этнографического Курдистана, особенности их племенной специфики, а также другие факторы. Исследования показывают ареальные различия курдов в хозяйственно-культурном и этносоциальном отношениях. Специалисты отмечают двойственность курдской культуры, связанную с распространением среди них ислама (преимущественно в его суннитском выражении) и других религиозно-мистических вероучений. Некоторая часть курдов принадлежит шиитской мусульманской общине. Это отразилось не только на трудовой деятельности, но и определило специфику обрядовой практики и поведения курдских крестьян в будни и в праздники.

Проблема распространения ислама среди курдов и их исламизация принадлежит к числу дискуссионных и до конца еще не выяснена. Между тем ученые, изучавшие памятники курдской письменности и арабские средневековые источники, склонны утверждать, что этот процесс начался после арабских завоеваний. Кроме того, среди курдов было распространено мусульманское сектантство. Поэтому не случайно курды были участниками хариджитского и шиитского религиозно-политических движений [Поладян, 1987, с. 17, 73].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Повседневная жизнь египетских богов
Повседневная жизнь египетских богов

Несмотря на огромное количество книг и статей, посвященных цивилизации Древнего Египта, она сохраняет в глазах современного человека свою таинственную притягательность. Ее колоссальные монументы, ее веками неподвижная структура власти, ее литература, детально и бесстрастно описывающая сложные отношения между живыми и мертвыми, богами и людьми — всё это интересует не только специалистов, но и широкую публику. Особенное внимание привлекает древнеегипетская религия, образы которой дошли до наших дней в практике всевозможных тайных обществ и оккультных школ. В своем новаторском исследовании известные французские египтологи Д. Меекс и К. Фавар-Меекс рассматривают мир египетских богов как сложную структуру, существующую по своим законам и на равных взаимодействующую с миром людей. Такой подход дает возможность взглянуть на оба этих мира с новой, неожиданной стороны и разрешить многие загадки, оставленные нам древними жителями долины Нила.

Димитри Меекс , Кристин Фавар-Меекс

Культурология / Религиоведение / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука