Читаем Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии. Годовой цикл полностью

Определенный вклад в изучение календарных праздников и обрядов внесли и российские этнографы. Среди них А. Алекперов, О.Л. Вильчевский, М.Б. Руденко, Т.Ф. Аристова. Ими были описаны такие праздники, как, например, связанные с исламом и характерные для женщин [Алекперов, 1936]. Праздник ложного шаха, или эмира, [Вильчевский, 1958], празднования Нового года [Руденко, 1974], некоторые езидские праздники [Аристова, 1990] и т. д. Курдские новогодние обряды и праздник «черная среда» описаны в работе отечественной иранистки Л. Ахмедзяновой [Ахмедзянова, 1973, с. 23–24].

М.Б. Руденко переводила с курдского на русский язык замечательные произведения писателей и поэтов, сказки и лучшие образцы курдского устного народного творчества, которые позволяют живо представить картины быта, хозяйства, праздников и обрядов. Не случайно М.Б. Руденко писала: «…курдская литература, испытывая неизбежное влияние персидской и турецкой литератур, вместе с тем глубоко самобытна и самостоятельна — это проявилось в том, что курдские поэты сумели отразить в своих произведениях мировоззрение, психологию, нравы и быт своего народа, воплотить в своих героях национальные черты» [Руденко, 1986, с. 4]. Такие работы М.Б. Руденко, как, например, «Новогодние обрядовые празднества у курдов» (1974), «Курдская похоронная обрядовая поэзия» (1982), а также «Литературная и фольклорная версия курдской поэмы „Юсуф и Зелиха“» позволяют достаточно полно представить обычаи и обряды празднования курдами Нового года (Ноуруза).

В разных странах название этого праздника произносится по-разному, например: Ноуруз (Иран), Новруз (Афганистан), Невруз (Турция, Ирак), Науруз, Навруз (государства Центральной Азии [Еремеев, 1990, с. 224].

Важный вклад в изучение этнографии курдов внесла Т.Ф. Аристова, затрагивавшая в ряде своих работ и проблему обрядности курдов. В ее трудах содержатся сведения о курдских зимних праздниках. Кроме того, она уделила внимание исследованию календаря курдов [Аристова, 1966, с. 174–175].

Нельзя не упомянуть также имена замечательных курдских ученых, таких как Амин Авдал, занимавшийся изучением быта Закавказья. Он, в частности, упоминал, что у закавказских курдов отмечались следующие праздники: Рамазан, Хадыр-Наби, Езди, Исмаил курбан, Ноуруз и Дерндез [Авдал, 1957, с. 220]. М. Дарвешян описал праздники, входившие в годичный хозяйственный цикл [Дарвешян, 1986].

Изучением культуры курдов занимались и другие курдские авторы. В их числе А. Джинди, Канадэ Курдо, А. Шамилов, Халтэ Чато, Чаркяз Бакаев, Ивоэ Калаш и др.


Календарь

Как и у всех народов мира, у курдов большие праздники приурочивались к наступлению новых периодов года.

Курды ведут счет по солнечному календарю. Использование этого календаря неслучайно. Это, по-видимому, восходит к традициям древних доисламских верований, широко распространенных в курдских районах, с их мифами о боге Солнца, поклонением огню. Эти легенды пользовались уважением среди скотоводов-кочевников, в том числе и курдов. Проводя бо́льшую часть времени в перекочевках, они не приобщились к исламу. В связи с характерными особенностями своей трудовой деятельности они не могли ходить в мечеть, исполнять мусульманские обряды.

Солнечный календарь состоит из 365 дней по 30 дней в каждом месяце. В Иране, например, курды-мусульмане применяют гражданский, солнечный календарь, шамси или древнеиранский, «персидский» — парси, фарси. Он не имеет ничего общего с лунным, в котором начала месяцев соответствуют новолуниям и ежегодно смещаются на 10–11 суток. Лунное летосчисление не годится для определения сроков сельскохозяйственных работ. Солнечные же календари основаны на периодичности видимых движений Солнца, и все их даты привязаны к определенным сезонам, что существенно для земледельца, который в своей деятельности должен планировать начало тех или иных полевых работ.

Календарь шамси имеет прочную привязку к точкам видимого движения дневного светила. Год начинается с вступления центра солнечного диска в созвездие Овна, что происходит в день весеннего равноденствия, как правило, 21 марта. Только в отдельные годы этот момент выпадает на 20 или 22 марта, что вызвано несовпадением високосных лет в системах григорианского и древнеиранского летосчисления.

При этом они пользуются древнеиранскими названиями месяцев зороастрийских гениев. Месяцы делятся на 4 группы по 3 месяца в каждой: фарвардин, ордибехешт, хурдид; тир, мурдад, шахривар; мехр, абан, азар; дей, бахман, эсфанд [Еремеев, 1990, с. 223].

Этот календарь, а также обрядность, связанная с его датами, окончательно оформилась в те времена, когда религией в Передней Азии был зороастризм. Земледельческий культ канонизирован в Авесте, собрании священных зороастрийских книг, датируемом первой половиной I тысячелетия до н. э. Авеста предписывает любить землю, оплодотворять ее семенами, делать ее матерью, приносящей богатый урожай, повышать ее плодородие трудом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Повседневная жизнь египетских богов
Повседневная жизнь египетских богов

Несмотря на огромное количество книг и статей, посвященных цивилизации Древнего Египта, она сохраняет в глазах современного человека свою таинственную притягательность. Ее колоссальные монументы, ее веками неподвижная структура власти, ее литература, детально и бесстрастно описывающая сложные отношения между живыми и мертвыми, богами и людьми — всё это интересует не только специалистов, но и широкую публику. Особенное внимание привлекает древнеегипетская религия, образы которой дошли до наших дней в практике всевозможных тайных обществ и оккультных школ. В своем новаторском исследовании известные французские египтологи Д. Меекс и К. Фавар-Меекс рассматривают мир египетских богов как сложную структуру, существующую по своим законам и на равных взаимодействующую с миром людей. Такой подход дает возможность взглянуть на оба этих мира с новой, неожиданной стороны и разрешить многие загадки, оставленные нам древними жителями долины Нила.

Димитри Меекс , Кристин Фавар-Меекс

Культурология / Религиоведение / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука