Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл

Другим важным фактором эволюции календарных обрядов явилось развитие городов и городской культуры. Города средневекового Китая, насчитывавшие порой до миллиона и более жителей, создавали особую культурную среду, в которой массовость сама по себе становилась стилеобразующим началом быта, и в том числе обрядности. Город свободно вбирал в себя все формы культуры, лишал их прежней локальной значимости и священных покровов, смешивал их в пестром, но не лишенном стилистической последовательности единстве. Создавая в культуре как бы вторичный уровень символизации, имевший своим исходным материалом образы культурной традиции, город открывал простор для эстетизации традиционного наследия, превращения его в зрелище и знак, общедоступное и общепонятное средство коммуникации. Так на площадях и улицах городов вызревал всеобъемлющий синтез, некий целостный тип китайской культуры, вмещавший в себя все ее образы и стили.

Влияние городской культуры без труда угадывается в связанных с крупнейшими календарными праздниками назидательных легендах, эстетически утонченных зрелищах и развлечениях, распространившихся по всему Китаю и отобразивших идеалы и жизненные ценности городского общества.

Еще одним фактором эволюции китайских праздников, менее заметным, но не менее значительным, были контакты китайцев с окружавшими их народами. Начиная с середины I тысячелетия до н. э. и особенно в IV–VI и X–XIV вв., когда Северный Китай подвергался нашествиям кочевников, последние оказали заметное влияние на материальную культуру древних китайцев и опосредованно — на их календарные обряды. Еще более глубоким оказалось воздействие южных соседей китайцев. Под их непосредственным влиянием в китайский календарь праздничных дат вошли такие важные обычаи и обряды, как состязания лодок-драконов, празднование полнолуния 8-го месяца, праздник Восхождения на высоты в 9-м месяце и многие календарные обычаи, распространенные среди китайского населения Южного Китая.

Подчеркнем, что календарные обычаи и обряды китайцев, как и другие аспекты китайской культуры, представлены большим числом локальных вариаций, касавшихся даже крупнейших празднеств. Так, обычай гасить огонь в очаге в дни весеннего праздника был неизвестен на Юге, а состязания лодок-драконов в период летнего праздника не были приняты на Севере. В каждой местности, а подчас и в каждой деревне бытовали свои традиционные формы праздничных увеселений, обрядовых действ и т. д. Недаром народная поговорка в средневековом Китае гласила: «На десять ли в округе не найдешь одинаковых обычаев» [Ху Пуань

, 1923, ч. 2, цз. 3, с. 109].

Система календарных праздников китайцев сложилась в своих основных чертах в эпоху раннего средневековья. Именно тогда, и притом в сравнительно короткий срок (VI–VII вв.), оформились важнейшие праздники китайского календаря. В своем окончательном виде они явились результатом длительной интеграции различных аспектов китайской культуры: пережитков архаической эпохи, идеологии правящей и образованной верхушки общества, систем научного знания, даосско-буддийских мотивов, деревенского и городского фольклора. В культурном синтезе средневекового Китая разрыв между народной, официальной и даосско-буддийской обрядностью был в значительной мере преодолен, хотя и не устранен полностью. Государственный и религиозный календарь обрядов, сохранив свою обособленность, почти утратил свое значение за стенами чиновничьих управ и монастырей, но в немалой степени повлиял на народные праздники. Так, лунный Новый год, ставший в народе главной датой новогодних празднеств, первоначально был введен в конце II в. до н. э. как официальная придворная церемония, а ряд народных обрядов и праздников приобрели буддийскую окраску.

Трансформация календарных празднеств сопровождалась формированием их нового годового цикла. Хотя этот цикл стал более дифференцированным, а место и роль каждого обряда в нем — более определенными, эволюцию китайских календарных обычаев нельзя свести к процессу их «обеднения». Праздники не только подвергались различного рода ограничительным толкованиям в угоду идеологическим доктринам, интересам и вкусам отдельных социальных слоев и т. д., но сами выступали принципом творческой интеграции, без которого невозможно существование общества как целого. Каждый большой праздник представлял собой единство важнейших черт общественного сознания данной эпохи. Очевидные же анахронизмы праздничной обрядности в действительности делали возможным включение в культурную традицию новых и еще не осмысленных сторон действительности под маской забытого прошлого, мифических «незапамятных времен».