Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Конец XIX - начало XX в. Весенние праздники.

Кое-где на Мозеле, в Средней Германии, Верхней Баварии, особенно часто в Оденвальде[467], с горы катили вниз обмотанное соломой и подожженное колесо. В некоторых местах Шварцвальда и Гессена в тот момент, когда колесо зажигали на вершине, в долине трубили в олений рог, а дети поднимали шум. В Герсфельде области Рён, когда горящее колесо катилось вниз с горы, восклицали: «Пусть лен будет длинным!» («Der Flachs soll lang werden!»).

Широко распространено также было бросание горящего диска. Его бросали чаще всего в честь кого-нибудь — родителей, любимой девушки и пр., а также и для благословения полей. Считали, что, если диск не полетит, то «не будет счастья» тому, в честь кого это делали.

Швабские крестьяне верили, что горящий диск прогревает в земле семена, и растения начинают расти.

Поэтому молодежь прыгала по озимому полю и приговаривала:

Same, Same, reg dich,
Same, Same, streck dich.

Семя, семя, шевелись,

Семя, семя, вытягивайся.

Горящее колесо и диск выступают в данном случае в качестве символа солнца. По мнению Ферле[468], бросание диска — чисто германский обычай, романские и славянские народы его не знали и лишь позднее заимствовали у немцев.

В Баварии, где большое значение в хозяйстве имело животноводство, старались в масленичное воскресенье пораньше управиться с кормлением скота, ибо тогда, по поверью, можно будет «еще солнце запереть в хлеву» и благодаря этому весь год хлев будет теплым[469].

Главное в весенних обрядах, в тем числе и масленичном, — это стремление пробудить новую жизнь. Все нежизнеспособное следует, по мнению народа, устранить. Отчасти это нашло свое выражение в широко распространенном у немцев на масленице сожжении соломенного чучела в облике старой женщины — символа зимы или смерти. Борьба зимы и лета, уничтожение зимы и смерти представлялось в разных вариантах и происходило в пепельную среду или в первое постное воскресенье, чаще же в четвертое — средопостное воскресенье (Lätare).

Культовый характер, видимо, имели в прошлом некоторые игры, превратившиеся в XIX — начале XX в. в спортивные состязания. Это скачки в Мюнстерланде, Западном Эйфеле и других районах, умерщвление петуха или курицы, голубя или кошки. В Оснабрюке в масленичный понедельник сажали в корзину петуха так, чтобы из корзины торчала только его голова. Нужно было отрубить петуху голову. По жребию парни с завязанными глазами состязались в ловкости до тех пор, пока кому-нибудь не удавалось, наконец, отсечь голову петуху. Возможно, что это следует рассматривать как пережиток жертвоприношений в прошлом какому-то языческому божеству или же умерщвления одряхлевшего старого духа растительности (у древних германцев петух — дух растительности)[470] перед предстоящим оживлением природы. Так или иначе, но смысл обычая забыт и со временем он превратился в довольно грубое развлечение.

Ритуальное значение имела и пища. На масленицу много пекли оладьев, лепешек, блинов, булочек. Последний четверг перед постом потому и назывался в некоторых местах «жирным», что ели много жирной и состоящей из многих блюд пищи, обычно семь-девять блюд. Как и на рождество, большое значение придавалось кушаньям, несущим в себе зародыш новой жизни (например, горох, просо, рыба и др.). Часть мучных изделий жертвовали хорькам, куницам и ястребам, чтобы умилостивить их, чтобы они не трогали кур. Считали, что, если три лепешки, испеченные первыми, положить потом в первый сноп, злаковым не повредят мыши[471]. Даже на севере, в протестантских районах, где мало осталось от долютерского масленичного веселья, пекари выносили перед самым постом для продажи сдобные булочки с изюмом (Hedwigs)[472].

Главное же содержание масленицы в новейшее время составляют различные шествия ряженых, сопровождаемые танцами, шутками, шумом. В масленичных процессиях можно встретить самые разнообразные маски. Если в другие праздники маски со временем стали выходить из употребления, то на масленицу они сохранились во всех слоях общества. Уже в период средневековья сложились свои традиции празднования масленицы в отдельных городах и у отдельных ремесленных цехов и купеческих гильдий. Ферле[473] видит смысл ряжения в стремлении человека избавиться от повседневности, маска позволяет ему чувствовать себя свободнее, он может себе позволить большее. Это правильно по отношению к современному городскому жителю. Однако смысл ряжения в прошлом, а в сельской местности почти вплоть и до XX в., очевидно, был и иным: устрашающего вида масками стремились отогнать злых духов, все опасное для человека.