Калевипоэг

— Не буди меня, сыночек!
Не могу я встать из гроба,
Придавил мне тело камень,
Налегла скала на плечи,
Курослеп растет сквозь брови,
Васильки цветут в глазницах,
Вместо щек цветы алеют.
Пусть тебя научит ветер,
Вразумит текучий воздух,
Звезды путь тебе укажут.

Младший сын поспешил на крутой берег моря взглянуть, не оставил ли разбойник после себя какой след. Но не заметил он ничего. Только волны били о берег да в вышине мерцали холодные звезды.

Калевипоэг и девушка-островитянка. Могучий дуб.

Долго глядел младший брат в морскую даль, но так ничего и не приметил. Прыгнул он в волны и поплыл к финским берегам, чтобы вызволить из плена матушку и расправиться с Тусларом.

Калев-сын рукой могучей
Рассекал морские волны.
В люльке бурных вод качаясь.
На хребте валов кипящих
Удалой певец катился
К берегам скалистым финнов,
К краю моря полуночи.

Уж наступила полночь, когда вдали показался небольшой остров. Калевипоэг хотел немного отдохнуть и подплыл к острову. Он присел на замшелый камень, расправил утомленное тело и сомкнул усталые веки. Но не успела его охватить дрема, как раздался девичий голос.

Калевипоэг глянул по сторонам, нет ли самой певуньи. И тут он увидел вдали у костра прекрасную златокудрую девушку, которая пела. Это девушка-островитянка стерегла холстины, разостланные для вы белки на траве. Сын Калева ответил ей песней, и девушка пришла взглянуть, не финский ли это родич или сват из Виру.

Разговорились между собой Калевипоэг и девушка да и влюбились друг в друга. Тут проснулся старец острова и пришел взглянуть, кто ему ночью спать не дает. Сын Калева спросил у старца, не проплывал ли вечером мимо острова Туслар. Но тот ответил, что давненько не видал его.

Старец же захотел узнать, откуда гость путь держит и кто таков.

— Я последний сын могучего мужа Калева и вдовы Линды, — гордо ответил Калевипоэг.

Девушка, услышав про его высокое происхождение, так перепугалась, что ненароком оступилась и упала в море.

Погребла волна голубку,
Деточку волна покрыла.
Шумная волна ночная
Лапушку похоронила.

Отец стал звать на помощь, а Калевипоэг бросился в пучину, чтобы спасти девушку. Но не отпустили ее волны. Простился Калев-сын со старцем и поплыл дальше к финским берегам, чтобы вызволить из плена свою матушку.

На крик старца прибежала старуха мать — узнать, что за беда. А когда узнала, сильно опечалилась.

Взяла она длинные грабли и стала прочесывать море, а старик вынес новый невод и стал в пучине ловить дочку. Но не нашла своей доченьки старуха, не нашел и старик. А нашли они в море старый дуб и перетащили его на выгон. А еще нашли они яйцо орлицы и железный шлем. Яйцо положили в шлем и отнесли в горницу. Потом они выловили рыбу и серебряный чан и унесли в погреб.

Снова стали старик со старухой грести дно морское, но не нашли своей дочки, а только услышали ее пенье:

— Не горюй, отец мой милый!
Не тоскуй, моя родная!
Под водой нашла я хату,
Тихий кров на дне глубоком,
Горенку в морской пещере.

Опечаленные старик со старухой воротились домой. В память своей ненаглядной доченьки посадили они дуб у качелей, на которых она любила качаться в вечерний час. И наказали:

— Ты расти, дубок, повыше,
Осени наш двор ветвями,
Сучья разбросай по тучам!

Посадили они дубок, и старуха мать вернулась в горницу взглянуть на яйцо орлицы. Вытащила она его из железного шлема и положила на солнцепек согреваться. Из яйца вылупился орленок. Старуха заперла его в горнице, но он вырвался и улетел далеко далеко.

Старик пошел в погреб, где плавала в серебряном чане рыбка, и запричитал:

— И у нас была отрада —
Наша ягодка лесная.
Свет зари вечерней нашей.
Наша утренняя зорька.
Наше солнце золотое!
Яблочко упало в море,
Ягодка в волнах пропала.
Яблочко я звал из моря.
Ягодку на дне искал я.
Что колен моих коснулось?
Плавником коснулась рыба.
Что ж из этой рыбы станет?

А рыба в ответ молвила:

— Отпустите рыбу в море,
Поиграть в волнах пустите!