Калгари 88. Том 5

Арина посмотрела на Соколовскую и кивнула ей головой, но та отрицательно качнула головой в ответ. Этим простым незамысловатым перепихиванием они вызвали негромкий смех присутствующих. Соколовская не хотела говорить! Ну что ж… Сами напросились! Арина решительно встала со стула, едва не уронив его, придержала за спинку и прошла к трибуне. Сейчас выступит великий мастер риторики и ораторского дела!

Когда Арина встала за ораторскую трибуну, раздался гром аплодисментов. Арина улыбнулась и подняла руку, призывая к тишине.

— Здравствуйте, дорогие… товарищи! Меня зовут Людмила Хмельницкая. Мне 14 лет, но я уже чемпионка Свердловской области. Это достижение я завоевала в упорной борьбе с сильнейшими фигуристками не только нашей области, но и Томска, Новосибирска, Казахстана и Киргизии…

В этом месте речи Арины раздались очень громкие аплодисменты и даже некие зачатки удивления и восторженных возгласов. Лица присутствующих выражали подлинный интерес! Подождав, пока овации смолкнут, Арина продолжила.

— Было ли мне легко? Нет! Ни капли нелегко мне было! Но я помнила всегда, что я не одна. Что за моей спиной партия, комсомол, пионеры. Рабочие и служащие. Пенсионеры и дети. Мои земляки. За моей спиной великий город Екатинск — оплот обороны нашей Родины. Это всё придавало мне сил. И потому я выстояла, стиснув зубы и собрав волю в кулак. И сейчас перед вами, дорогие товарищи, торжественно клянусь — на предстоящем первенстве СССР постараюсь выступить достойно…

Речь Арины прервали очень громкие аплодисменты, переходящие в овации. Все встали. Через пару минут, дождавшись, когда все сели, Арина опять продолжила говорить.

— Вы знаете, товарищи, я комсомолка и не любительница давать пустые обещания… Поэтому я не сказала вам, что привезу с первенства страны обязательно золото. Потому что я знаю — это очень и очень трудно. Это… Как полететь на Луну! Ведь там соберутся сильнейшие фигуристки со всего Союза. Их одолеть будет почти невозможно. Но мы постараемся. Все вместе постараемся. Я постараюсь. Марина постарается. Мой тренер Левковцев Владислав Сергеевич постарается. И все вы, екатинские коммунисты, горячие борцы за дело Ленина, тоже постараетесь. От каждого из вас я буду ощущать поддержку за тысячи километров! Она будет наполнять меня силой! Больше мне сказать нечего. Извините за сумбур. Волнуюсь…

— Никакого сумбура! — крикнул из зала человек в форме генерала МВД. — Молодец! Всё от души! Ура! Качать бы тебя! Жаль, что девушка!

Собравшиеся в едином порыве встали с мест, и в этот раз не зааплодировали… Запели! Интернационал!

'Вставай, проклятьем заклейменный,

Весь мир голодных и рабов!

Кипит наш разум возмущенный

И в смертный бой вести готов.

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем

Мы наш, мы новый мир построим:

Кто был ничем, тот станет всем'.

Потом выступали Соколовская и Левковцев, их слова тоже вызывали аплодисменты и восторженные крики. Но такого порыва единения присутствующих, какой вызвала Арина, уже не было…

Глава 15 Решение проблем с ультрапопулярностью

После собрания, закончившегося так, как давно не заканчивалось ни одно заседание местных партийцев — хорошим настроением и шутками, товарищ Силаев позвал Левковцева и Редькина в свой кабинет на втором этаже горкома. Кабинет от пола до потолка был отделан полированным деревом и обставлен в лучшем духе номенклатуры — большой стол секретаря с зелёной настольной лампой и несколькими телефонами, длинный стол заседаний со стульями, массивные шкафы с документами, пережившие эпоху и портрет Горбачёва на стене. На столе председателя горкома, естественно, свежий номер «Правды».

— Садитесь, товарищи! — Силаев показал на стулья за столом заседаний, сам вольготно расположился в большом кожаном кресле. — Я хотел бы уточнить. Это правда? То, что сказала Люда?

— Что именно? — спросил Левковцев.

— То, что она поедет в Москву на чемпионат СССР и будет бороться за золото?

— Это правда, товарищ Силаев, — согласился Левковцев. — Шанс на золото есть. Но предстоит упорная борьба — сами понимаете… Столица. Уважаемые клубы с тысячами болельщиков, авторитетные тренеры, богатые шефы. Это всё нам придётся преодолевать. Даже часовой пояс придётся преодолевать. Разница во времени два часа — придётся акклиматизироваться. У нас пока такого опыта нет, к сожалению.

— Что от нас требуется? — спросил Силаев. — Партия как-то может помочь?

Левковцев нерешительно посмотрел на Редькина, помня его наказ не говорить о проблемах и со всеми просьбами обращаться к директору школы. Но тут… Редькин уже не мог взять на себя ответственность в том, что проблем нет. Это могло грозить большими бедами в будущем. Поэтому кивнул головой, разрешая говорить. Раз секретарь горкома в тиши кабинета спрашивает, можно и сказать.

— Рассказывай, Владислав Сергеич, что надо. Чем можем, поможем.