Калифорния на Амуре [litres]

Загорский был прав. Жэнь Умин решил бежать вместе с Ганцзалином и с трудом вывалил его из заднего окна фанзы, чтобы не оставлять слишком уж явных следов. Конечно, он едва бы смог уйти от быстроногого надворного советника, однако на помощь ему неожиданно пришел один из братьев-хунхузов по имени Цзи Фэйци́. Его послал первый старший брат – проведать Умина и помочь доставить пленника в зимний лагерь, который находился в лесу. Именно Цзи Фэйци выцеливал сейчас надворного советника из винтовки, пока Жэнь Умин все дальше и дальше уволакивал в чащу неподвижное тело Ганцзалина.

Загорский, не поднимаясь на ноги, выстрелил в сторону леса – туда, куда вел широкий след. В ответ из чащи снова раздался выстрел, и пуля взрыла снежный фонтанчик совсем рядом с Нестором Васильевичем. Надворный советник чуть слышно выругался – противник стрелял очень недурно, еще одна попытка – и он подстрелит Загорского, как куропатку. Такое развитие событий в планы Нестора Васильевича совершенно не входило, и он решил переждать, лежа в снегу. Едва ли враг будет караулить его тут слишком долго: пройдет пять-десять минут, и он сочтет за лучшее убраться, пока на шум не подоспела охранная команда Желтуги. А вот когда он уберется, надворный советник снова отправится по следу и рано или поздно доберется до тех, кто похитил Ганцзалина.

За помощника он теперь почти не волновался. Очевидно, что тот жив. Раз с ним так возятся, значит, он представляет для бандитов некоторую ценность. Поэтому есть все основания полагать, что его не убьют.

Однако в этом вопросе Загорский заблуждался, что, вообще говоря, случалось с ним не так часто. Хунхузы все-таки собирались убить Ганцзалина, но не раньше, чем подвергнут его полному и исчерпывающему допросу. Им надо было знать, кто открыл на них охоту и как этим охотникам противостоять. Вот поэтому Жэнь Умин волок за собой по снегу спеленутого Ганцзалина, а их отход с оружием в руках прикрывал Цзи Фэйци.

К зимнему лагерю хунхузов они подошли только через пару часов. Можно было бы, конечно, и быстрее, однако для такой медлительности имелись свои причины. Хаохани не хуже Загорского понимали, что тело Ганцзалина оставляет на снегу хорошо заметный след, по которому их очень легко можно выследить. Допустить этого было никак нельзя и потому Ганцзалину развязали ноги, чтобы он мог сам идти по лесу. Руки при этом ему оставили связанными, так что далеко убежать он не мог при всем желании. На всякий случай Цзи Фэйци шел за Ганцзалином, держа его на прицеле, а Жэнь Умин завершал процессию. К счастью для хунхузов, пошел сильный снег, который очень быстро скрыл их следы, и не позволил Загорскому их преследовать.

Дойдя до главной фанзы, Цзи Фэйци велел Жэнь Умину погодить, а сам вошел внутрь.

– Винтовку оставь, – попросил Умин, робко косясь на стоявшего в двух саженях от него пленника: лицо того было бледным и равнодушным, кажется, он порядком устал от долгого перехода.

Цзи Фэйци заколебался: правила хунхузов запрещали давать новичку оружие. Если бы тут сейчас оказался Загорский, он сразу понял бы, что его верный Ганцзалин, несмотря на видимое равнодушие, находится в страшном напряжении. Хунхузы, развязав ему ноги, совершили тяжелую ошибку. Даже со спутанными руками он легко мог управиться с безоружным врагом, но выходить в таком виде против винтовки было довольно рискованно. Вот потому сейчас с таким вниманием ждал он решения старшего хунхуза.

Цзи Фэйци все-таки решил винтовку младшему брату не давать. Даже если пленный – настоящий дьявол и сможет одолеть Жэнь Умина, пусть лучше в руках его окажется нож, а не винтовка.

– Не дам, – сказал Цзи Фэйци. – Если захочет сбежать, просто прирежешь его как свинью.

И пошел в дом.

– Слышал? – с дрожью в голосе спросил Жэнь Умин. – Прирежу, как свинью.

Однако Ганцзалину некогда было вести долгие беседы о животноводстве и кулинарии. Он сделал несколько быстрых шагов к стражнику и так ударил его железной ногой в бедро, что тот перекувырнулся в воздухе, словно тряпичная кукла и, потрясенный, со всего маху рухнул на снег. На миг ему показалось, что его ударили не ногой, а рельсой, что его сбил с ног паровоз, который вышиб из него душу, и потому пару секунд он просто лежал, уткнувшись лицом в снег. Потом в голову Жэнь Умину пришла спасительная мысль закричать во всю мочь, чтобы на помощь ему выбежали из фанзы братья-хаохани. Но воплотить эту мысль в жизнь он не успел – Ганцзалин снова ударил его ногой, на этот раз по затылку, хотя и значительно слабее. Однако этого оказалось достаточно, чтобы хунхуз провалился в благодетельную прохладную темноту и перестал что-либо ощущать.