Калифорнийская славянка

– Жалею я о приключившемся несчастьи твоём, Иван, – сказал отец Галактион, – но ты не унывай. На всё воля Божья.

– На неё и уповаю, отче. Да на  добрых  людей.

– Так, так, – согласился Галактион. – Вот  Нератов, хоть и богатый человек, а поступил благородно, по-православному. Ибо радость принимающего – человеческая, а радость дающего – божественная. Стало быть, богатство его не греховно, и я радуюсь за него, за тебя,  за братьев твоих. А что порешил в сибирские города идти, то дело сие хоть и многотрудное, но не одним тобою деланное.

– Не я первый, не я и последний, – согласился Кусков.

– Да, туда давно дорога проторена нашими северными мужиками.  Каждый год, почитай, из Тотьмы, из Устюга Великого, или из иных каких недальних мест наших уходят люди разных званий в сибирские города. Бывает, что и обратно приходят, но это редко. Многие же  там  остаются навсегда, и часто безвестно.

– Сказывают старики, что в Сибирь не только мужики  шли, но и девок туда возили.

– А как же. Возили не однажды туда невест по государеву указу. «Плодидесь и размножайтесь», – говорит Господь. Вот и делали сие для умножения народа сибирского. Так что теперь почти в каждом тамошнем городе ты земляков своих тотьмичей, устюжан, лальцев да вологжан наверняка встретишь. Да и фамилии там на каждом шагу то Тотьмянин, то Устюжанин или Устюгов, то Вологдин, или Вологжанин.

– А правда ли, батюшка, что и сам Ермак, открыватель Сибири, родом тоже наш, тотемский, – спросил Иван.

– Да, такое старое предание и сейчас здесь живо. У Ермака отчество-то было Тимофеевич, а  в тридцати верстах от Тотьмы на Вожбале есть починок Тимошкино, да Слобода Тимошкинская, где, сказывают, он, Ермак, и жил. А рядом  деревня Ермаково до сего дня стоит. Поезжай туда,  любой скажет тебе, что Ермак родом из этих самых мест и жил там во времена царя Грозного Ивана, а потом ушёл в Сибирь.

Иван Кусков тоже не однажды слышал это предание старины.

– В доме нашем, – сказал Иван, продолжая разговор о Ермаке, – у отца моего, с детства помню, висел на холсте писаный портрет Ермака и с надписью сбоку: «Ермак Тимофеевич». Да тот портрет и сейчас у нас дома. Где отец его купил, на какой ярмарке – мне не ведомо.

– Я видел ту парсуну у отца твоего. Помню, что на лице Ермака усы да борода, в руке копье, но одежда не воинская, а на голове шляпа с перьями.

– Точно так, батюшка. Совсем он не похож на завоевателя Сибири, как говорят  старые люди.

– А он Сибирь  не завоёвывал, – не согласился отец Галактион.

– Как так? А зачем же пошёл туда?

– В те прошлые годы на наших соляных промыслах варили соль купцы Строгановы – родственники сольвычегодских.  Ермак варницы их и нанят был охранять. Человеком он слыл смелым, удалым и дерзким. Когда же государь Иван Васильевич Грозный дал Строгановым привилегии на сибирские земли, где они добывали пушнину и брали дань с местных народцев, то  взяли Ермака с ватагой охочих людей охранять свои владения сибирские от набегов тех инородцев. Такое было время, Иван… Теперь же туда путь торный.

– Вот и я пойду на днях сперва в Устюг на Прокопьевскую ярмарку. Туда из сибирских городов торговые люди наверняка придут. С ними и сговорюсь в ту сторону. А там как Бог даст.

– Да, брат Иван, что было, того уже никогда не будет, а то, что с нами будет завтра – знает один Господь. Сегодня же тебе надо собираться в дальнюю дорогу. Многое из вещей всяких с собой не бери. Это наживное. Бери главное – неси Бога в душе своей.

Иван внимал всем сердцем словам отца Галактиона, и  понимал, что тот наставляет его, провожая в долгий жизненный путь, на котором, возможно, они больше никогда не встретятся. Иван это чувствовал, был серьёзен и старался запомнить каждое слово своего наставника.

– Возьми с собой в дорогу Евангелие, Псалтырь, да писания святых отцов наших, – продолжал отец Галактион. – Начинай каждый свой день и заканчивай Иисусовой молитвой. Она – самое сильное оружие против умыслов врага. Ну, а в книгах сих – мудрость. Святые отцы в писаниях своих много мудрых мыслей нам оставили… Вот, говорит Иоанн Златоуст, что всё земное, что окружает человека: дома, земля вчера принадлежали одному, сегодня – другому, завтра – третьему. Всё переходит из одних рук в другие и ничто не вечно. А что же вечно? Душа. Только о ней и надо заботиться, говорит он. И в Евангелии сказано: какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей навредит… Так что берегись, Иван, стяжания благ, ибо жизнь человека не зависит от изобилия  его денег и всякого имения. Сокрушай чревоугодие, тщеславие, а мир душевный сохраняй неосуждением и молчанием.

Многое, о чём говорил отец Галактион, Иван давно знал, но он знал и то, что от повторения святые истины не стареют, а приближают человека к Богу и помогают в многотрудной земной жизни.