Калифорнийская славянка

Испанская провинция Валенсия, омываемая волнами Средиземного моря и сухопутная срединная Кастилия, хотя и находились не так уж и далеко друг от друга, но всё же отличались и обычаями, и одеждой, и нравами жителей, впрочем, от других провинций тоже. Вот почему и задал свой вопрос Пабло Муньос своему денщику.

– Ну, так  расскажи, Родриго, что такое ваша поэлья.

Родриго подпер ладонью  подбородок  и, глядя в потолок, мечтательно стал вспоминать.

– На сковородку, сеньор капитан, кладут отварной рис, потом кусочки цыплёнка и свинины. Всё это сдабривают чесноком, луком, разными травами, затем поливают обильно оливковым маслом и жарят… Вот и всё. Просто и очень вкусно.

– А у нас в Кастилии, Родриго, часто готовят пучеро. Знакомо тебе такое блюдо?

– Нет, сеньор капитан.

– Пучеро готовят в горшочках, – также мечтательно заговорил Муньос. – В горшок кладут наперчённое мясо. Потом туда же горох, картофель и сало… И вот стоит перед тобой, Родриго, этот самый горшочек, только что снятый с огня, и источает невообразимый аромат. А рядом с ним непременно бутылочка хереса или малаги. И нет лучше в жизни минут… Так ведь, Родриго?

– Точно так, сеньор капитан.

– А какой завтра день? – опять неожиданно спросил денщика капитан.

– Не знаю, сеньор.

– А как правоверный католик, ты должен знать, что завтра день святого Иосифа, Родриго. А посему, как только мы сейчас эту партию доиграем, то пойдёшь и приведёшь ко мне старшего повара. Понял?

– Всё понял, сеньор капитан…

Но разговор их прервал неожиданно резко распахнувший дверь в кабинет коменданта, даже не постучавшись, как обычно, дежурный офицер.

– Сеньор капитан!

– Что случилось, Гонзалес? – спросил Муньос.

– Команда лейтенанта Лопеса… вернулась с плантации.

– Ну так что? – совсем не удивился комендант. – Он и должен сейчас вернуться.

– Да, сеньор капитан… Но у всех его солдат руки связаны, а самого Лопеса с ними вообще нет.

– Что?! – воскликнул Муньос. – Как это нет!

Капитан мигом выскочил из кабинета на крыльцо комендантского дома. Увиденное им зрелище заставило Муньоса нахмуриться и молча наблюдать, как солдатам, пришедшим с плантаций, караульные развязывали руки. Лейтенанта Лопеса и вправду среди солдат не было. Лишь его помощник, сержант Альварес, увидев коменданта, направился к нему.

– Что произошло, Альварес?

– На нас напали индейцы из засады.

– Индейцы? Какие?

– Да… Во главе с той самой белой девкой из племени макома, куда мы в прошлый раз ходили на охоту за ними.

– А где сам Лопес? Он жив?

– Был жив, сеньор. Макома взяли его и вакера в плен. А эта девка – их вождь.

– Белая женщина – вождь индейцев, – продолжал удивляться Муньос. – Такого что-то не припомню.

– Но это так, сеньор. Я сам слышал, как она говорила о том. Они освободили всех работников, забрали оружие и верховую лошадь лейтенанта Лопеса.

– И никого из вас индейцы не убили?

– Нет, сеньор. Эта девка запретила.

– Довольно странное поведение. Обычно они убивают наших столько, сколько отправили на тот совет из них мы. А в прошлый раз мы убили несколько диких.

– У нас потери были тоже, – напомнил сержант.

– Да, но это ничего не объясняет. Надо немедленно что-то предпринять… Надо   послать отряд солдат  и освободить Лопеса.

– Этого не нужно делать, сеньор капитан.

– Как так? – удивился Муньос. – Почему?

– Эта девка сказала нам, что если мы попытаемся искать их и освободить Лопеса, то мы никогда его не увидим.

– Вот как! Она уже диктует нам условия. Почему?

– Мне кажется, сеньор капитан, что она просто допросит лейтенанта, а потом отпустит, как отпустила нас.

– Возможно, – вынужден был согласиться Муньос. –  Что же нам делать?

– Надо подождать, сеньор капитан.

– Хорошо. Будем ждать, но если Лопес утром не явится, то я пошлю разведчиков к макома и свяжусь с вождями племён, которые враждуют с ними. А вы будьте готовы к этому.

– Слушаюсь, сеньор капитан, – ответил сержант Альварес, и можно было не сомневаться в его готовности служить Испании и коменданту Муньосу.

Глава одиннадцатая

Дорогу от Тотьмы до Устюга Великого длиною в двести с лишним вёрст Иван Кусков одолел за неделю. А по зимнему бы пути на санях, да ежели ещё на перекладных с подорожной, то  в три или  четыре дня можно было управиться.

Но не было у него ни подорожной грамоты, ни лошадей своих, а был он просто вольным человеком с походной котомкой за плечами, в которой нёс  только самое необходимое  по вся дни в дороге.

Сговорился Иван идти в Устюг с давним своим знакомцем Евдокимом Токаревым – приказчиком Тотемского купца Тимофея Кузьмина, который вёз на Прокопьевскую ярмарку целую подводу кожевенного товару.

С ним и держался Иван  все эти дни дороги.

Ехали они не одни, а целым обозом. Везли тотьмичи на ярмарку товар разный: верёвки бечевые для тяги по воде речных судов, толстые якорные канаты, вожжи, дратву, пряжу. Иные загрузили свои телеги мешками с шерстью, хмелем, солью и прочим ходовым на ярмарке товаром.