Калигула

Я почти не следила за происходящим, поглощенная изучением своего будущего мужа. Тем временем закололи жертвенную свинью, разломили и поделили между участниками церемонии хлеб, Юпитеру поднесли фрукты, назвали имена свидетелей – всех до единого лучших мужей Рима, которых я позабыла, за исключением Марка Юния Силана, отца новой жены Калигулы. Затем авгур – хромоногий тощий старик – вручил троим женихам брачные контракты и заранее оговоренные списки приданого. Три пары соединили руки, прозвучали цветистые слова.

Наконец, насколько я могла понять, бракосочетание свершилось, и в мгновение ока мы с Друзиллой словно исчезли для окружающих, внимание сосредоточилось на Калигуле и других мужчинах. Поздравительная речь авгура стала сигналом к окончанию церемонии. Свидетели и гости разбились на группки на почтительном удалении от центра газона и принялись болтать обо всем на свете. Между ними сновали рабы, которые убирали все лишнее – меня, как ни странно, не тронули – и расставляли длинные столы, жаровни, лежанки и тому подобное. Незаметно торжественный обряд уступил место пышному пиру.

Я отошла в сторону в растерянности, совершенно позабыв, что теперь не одинока, и даже слегка подпрыгнула от неожиданности, когда супруг взял меня за руку:

– Ты не рада, что нас соединили?

Я как язык проглотила. Что ответить? Если без замужества никак, то Виниций далеко не худший вариант, но я не создана быть женой и матерью. Я – дочь Германика, и это главное. Полагаю, мое растерянное молчание затянулось, потому что Виниций снисходительно улыбнулся и, развернув меня к себе, взял за обе руки:

– Будь уверена, я не такой, как муж твоей сестры. – (Мой взгляд устремился туда, где Друзилла безвольной драпировкой висела на руке Лонгина.) – Нет, я говорю не о нем, а о супруге Агриппины.

Я опять не знала, как реагировать.

– Агенобарб – благородный…

– Агенобарб – животное, – перебил меня муж, – и это подтвердят все, кто хоть раз видел его. Твоя сестра – умная и сильная женщина, раз до сих пор жива. А о второй сестре не тревожься. Возможно, она расстроена, но Лонгин, при всей суровости, хороший человек. Он позаботится о своей жене – так же, как я позабочусь о тебе.

Не знаю, что на меня нашло. Я прекрасно понимала, как глупо выгляжу и буду впоследствии горько корить себя за неумение держать рот на замке, но в ответ на его слова мне захотелось быть честной.

– Я не создана для брака, – сорвалось с моих губ.

– Не соглашусь, – рассмеялся Виниций и потом заглянул в мои глаза так пристально, что я заморгала; хотела бы я знать, что он там увидел. – Но тебе требуется правильный мужчина. Ты, как мне кажется, дерзкая, своевольная, непокорная, самоуверенная и напористая. У тебя взгляд не податливой девушки, а волевой женщины. Такой был у твоей бабки – мы с ней встречались не один раз. – Пока я приходила в себя от очередного сюрприза, он помахал в воздухе нашим брачным контрактом. – А я, – добавил мой муж, – не променяю тебя на кроткого агнца, поскольку не желаю скучной, сонной жизни. Ливилла, ты пока плохо меня знаешь, но я человек действия и люблю решать проблемы. Ты же, как подсказывает интуиция, будешь бросать мне вызовы каждый день.

Он поцеловал мою руку, откинул в сторону покрывало и венок, повозился немного с моими волосами и потом, широко улыбнувшись, прижался к моим губам в новом поцелуе. Я все еще ошеломленно таращила глаза, когда супруг отправился пообщаться со знакомыми. И тут мне на плечо вновь опустилась чья-то ладонь.

– Виниций, кажется, неплохой человек. – Мой брат с улыбкой обнял меня.

Лонгин произносил речь, и Калигула улучил момент, чтобы сбежать от жадной толпы.

– Да, мне тоже так показалось, – согласилась я.

– Друзилле повезло меньше…

Я оглянулась на страдальческую фигуру нашей сестры. Она по-прежнему висела на локте мужа, словно труп оленя, принесенный с охоты. Чуть дальше я, к своему ужасу, разглядела среди гостей серое, несчастное лицо Лепида. День, только ставший приятным, вновь омрачился.

– Подойди к ней, – негромко посоветовал Калигула. – Оторви ее от супруга хоть на полчаса и постарайся поднять ей настроение.

В наш диалог вклинился новый голос, и на этот раз от неожиданности вздрогнули мы оба – и я, и брат.

– Вряд ли он долго пробудет с нами.

Мы обернулись и увидели Силана, тестя Калигулы. Он стоял, сцепив руки за спиной, и покачивался с пятки на носок.

– Прости – кто? – переспросила я нового собеседника.

– Супруг вашей сестры. Лонгин – человек с амбициями, но без воображения. Вскоре он начнет уговаривать императора дать ему какую-нибудь должность. Вероятнее всего, ему предложат незначительный административный пост, но не знаю, согласится ли Лонгин, ведь он метит в консулы. В таком случае его отправят командовать легионерами, а если вы знаете его историю, то вам не нужно говорить, что как военный трибун он показал себя не лучшим образом. И я не удивлюсь, если через пару лет Лонгин утонет в одном из гнилых германских болот с туземным клинком в кишках.